Андрюха отхватил болезненный тычок под ребро, и все четверо двинулись дальше. Люська шипела как кобра, и грозила адскими карами, самой страшной из которых Першингу показалась угроза недопуска его в дьюти фри, что означало двенадцать часов неизведанного полета в состоянии трезвости, а этого он позволить себе не мог, потому что дико боялся, и выпить из-за этого хотелось просто невыносимо.
Удача была на стороне Андрюхи, и первый попавшийся магазин оказался алкогольным. Применив все свое сермяжное красноречие и Петушковское обаяние, наш герой достаточно быстро погасил огонь ненависти и обиды в любимой, и с соткой баксов в руке нырнул в магазин беспошлинной торговли, откуда вышел через некоторое время с пакетом, в котором весело позвякивали три литровых бутылки водки. Выпросив бумажный стаканчик в близлежащем кафе, Першинг уединился на последнем ряду кресел зала ожидания в укромном местечке, дабы не быть принятым полицией при распитии спиртного в общественном месте. Употребив половину бутылки, он решил пойти поискать свою ненаглядную с детьми.Она сказала, что будет ходить по дьютикам и выбирать себе духи. Через полчаса поисков он понял, что его мадам бесследно исчезла вместе со своим потомством. Еще немного бесцельно побродив по магазинам и кафе, Андрюха решил продолжить возлияния, и вернулся на старое место. На этот раз он пил неспешно и вдумчиво, вспоминая армейскую службу и работу в Петушковском ЖЭКе. Иногда начинал разговаривать сам с собой, вытаскивая из памяти смешные случаи из прошлого. Время он не контролировал, но изредка поглядывал в сторону толпящихся очередей на посадку. Вдруг он услышал свою фамилию, женский голос звучал из динамиков громкоговорителя:
- Подмазкин, Андрей Николаевич, срочно подойдите к выходу номер двадцать два. Посадка на рейс окончена. Вас ожидают на вылет!- говорила диктор.
Она повторила это еще несколько раз и отключилась. Андрюха посмотрел на номер ближайшего выхода и увидел, что на нем красовалась цифра сорок.
- Вот же зараза!Мать. . мать… Где же этот двадцать второй? - Думал он, набирая скорость.
Увидев, что по направлению его движения числа на гейтах уменьшаются, Першинг сообразил, что двигается в правильном направлении. Через пару минут, проталкиваясь сквозь толпы вылетающих, он подбежал к выходу с двумя двойками, где его ожидала девушка, одетая в форму авиакомпании, и гражданская супруга с его билетом и с засаленным паспортом в руке. Девушка посмотрела на него, потом в паспорт, оторвала корешок билета и сунула ему в руку. Мадам дернула его за рукав, и они побежали в кишку телетрапа, ведущую в самолет.
- Где ты был,придурок?Когда ж ты успел так нажраться?Черт бы тебя побрал!Зараза!Тебя такого пьяного с самолета ссадят, скотина!- шипела она.
В самолете их встретила улыбчивая стюардесса
- Место- 46 «Г» - радостным голоском сообщила она.
- Знаю- буркнула мадам, и потащила Андрюху по проходу. Пассажиры смотрели на них с явной неприязнью:
- Еще бы! Целых десять минут его прождали, чуть рейс не отменили из-за одного дурака пьяного! - пробубнила толстая тетка в среднем ряду.
Андрюхино кресло оказалось через проход от Люськи с детьми. Рядом сидела морщинистая женщина с шиньоном, сразу за ней упитаный дедок с астматической отдышкой, последней в ряду сидела копия бабульки с шиньоном, скорее всего, ее сестра-двойняшка.
Пакет с водкой Першинг с трудом запихнул в карман кресла перед собой, сверху накрыв бутылку бумажным стаканчиком.
Капитан сообщил, что вылет разрешили, загорелось табло «пристегните ремни», и пузатый Боинг начал неспешное движение к взлетной полосе. Пока рулили, Андрюха пару раз порывался налить себе еще водки «на дорожку», но супружница резко оборвала его желание своим шипением, из которого было понятно только слово «хватит».
Через несколько минут самолет плавно оторвался от взлетной полосы и начал набор высоты. Андрюхе было совсем не страшно и даже весело.Ему очень хотелось с кем-нибудь поговорить, и он повернулся в сторону своей семьи. Люська сидела, вцепившись в подлокотники кресла, а дети, открыв рты, глазели в иллюминатор.