Периодически приходя в сознание, Олег видел грязные волосатые лица и руки, которые доставали его из капсулы и куда-то несли. Сильно пахло потом и сыростью. Когда он очнулся в следующий раз, он видел перед собой лишь сплошную металлическую крышу какого-то жилища. В комнате было тепло, пахло костром и свежеприготовленной пищей. Но кушать совершенно не хотелось, рвотные позывы и резкие боли в животе перебивали всякое желание.
Периодически из забытья вырывали песни, которые пели эти незнакомые дикари, собиравшиеся вокруг его кровати. В те моменты всё тело было обмазано липкой и отвратительно пахнущей жидкостью, пропитывающей каждый сантиметр кожи и волос. К песням прибавлялись танцы и ритуалы, которые прекращались только под утро. Но самое интересное, что после всех этих манипуляций Олегу становилось значительно лучше, боль в теле понемногу утихала. В этом полуобморочном состоянии он пробыл около недели, в течение которой едва отдавал себе отчет о смене дня и ночи, о погоде за окном, о своём состоянии.
В один из дней Олег проснулся от ужасного холода. Открыв глаза, он увидел все ту же крышу, уже частично утепленную изнутри плотным слоем сухой растительности. В самой её середине красовалась небольшая дыра, над которой нависал козырёк, что исключало попадание осадков внутрь жилища. В комнате стояла абсолютная тишина, благодаря чему были отчётливо слышны стуки дождевых капель. Безумно захотелось подняться с кровати и хотя бы осмотреться, но сил практически не было. Сколько он так пролежал? День? Неделю? Месяц? В попытке сделать хоть какие-то логичные предположения, Олег силился напрячь свой мозг.
«После сотрясения восстановление проходит достаточно быстро. Значит, нужно судить по состоянию сломанных рёбер. Но как долго заживают рёбра?» - вилось в голове.
Когда-то на одном из уроков в школе подготовки пилотов фигурировала цифра в три недели. Судя по весьма ощутимой боли, прошло не больше этого срока. «Значит, не всё так плохо. Лишь бы правильно срослось».
С трудом и не с первого раза он всё-таки сел, облокотившись о стену. Удивительно, что его кровать, или лежанка, сооруженная из толстых веток и лиственного настила, была удобной и не имела существенных стыков. Благодаря этому Олег комфортно уселся и осмотрел всё помещение. Было достаточно темно. Небо, затянутое тучами, не пропускало ни единого свечения звёзд. Спустя несколько секунд глаза ожидаемо привыкли, вследствие чего обстановка стала различима. В углу стояло что-то похожее на стол, по центру догорал небольшой очаг, обложенный внушительными камнями, где тлели остатки недавнего костра. Рядом лежала небольшая охапка дров, которые, видимо, забыли подбросить в горящую кучу, позволив пространству вокруг охладиться.
Спустя пару минут тяжело встав на ноги, ставшие ватными и непослушными за время болезного лежания, Олег доковылял до очага, нагнулся и подбросил туда несколько дровишек. Пригнувшись сильнее и собравшись раздуть костёр, он резко отпрял. Попытка глубоко вздохнуть резкой болью отозвалась во всей груди, не позволяя перегружать ослабленное тело.
«Ну да ладно, сами постепенно разгорятся» – он встал и, придерживая грудную клетку рукой, пошёл в направлении выхода. Невероятно хотелось на улицу, окунуться в дождь, вновь почувствовать себя живым. Остановившись в нерешительности у самого выхода и оглядевшись вокруг, он не увидел ничего подозрительного и сделал шаг. Ещё шаг. Ещё.
Теплые дождевые капли приятно обволакивали. Стянув с себя то, что когда-то называлось футболкой, Олег подставил всего себя каплям дождя, с наслаждением задрав голову кверху. Примерно минуту он стоял и молчаливо радовался обычной тёплой воде, которую его грязное и сальное тело не видело уже многие дни.
Идиллию прервал короткий гортанный всхлип, источник которого был совсем рядом. Резко отпустив голову и открыв глаза, Олег увидел несколько десятков аборигенов, скрывавшихся под крышами таких же одинаковых домов, из одного из которых он сам только что вышел. Немигающим взглядом они с удивлением наблюдали за каждым движением своего небесного гостя, не решаясь даже пошевелиться.