– Друзья прикрывают спину и не позволяют бить дубинкой по голове!
– Но друзья и не оставляют под радиоактивным дождем. А ещё обрабатывают раны. Или, скажем, приводят в чувство.
– Спасибо, - спустя несколько секунд сквозь зубы огрызнулся Олег. – Ну, так кто ты, и почему раньше я тебя не видел?
– Не хотел давать тебе надежду и шанс.
– Двести дней! Ровно двести дней я в этой вонючей деревне! Двести дней ты не хотел давать мне шанс?
– Ровно столько, сколько шла война.
– Что за чушь ты несешь? Ничего страшнее схватки с кабанами тут не было! - Олег попытался встать с кровати, чтобы подойти к неизвестному ближе и разглядеть оного. Но тот в мгновение ока опередил парня и оказался в полуметре от него, положив руку на плечо и заставив лечь на место.
– Ты ничего не знаешь, Олег Краммер, - яркий огонёк взыграл в глазах говорившего незнакомца. Олег готов был поклясться, что это действительно был огонь, так как отражением костра это быть не могло, ибо он давно потух.
В ту же секунду передатчик неожиданно громко и противно зашипел. Однако что-то изменилось. Теперь сквозь шум можно было различить едва уловимый женский голос, пробивающийся сквозь волновые помехи.
– Олег! Олежка! Где ты?
Глава 2. Она
Света Зайцева прилетела на возвышенность, которая стала за эти месяцы для Олега своего рода острогом, на корабле, походившем на спасательную капсулу. На точно таком же, как тот, что валялся без возможности реанимации в паре километров от деревни. Единственное, что могло смутить – корабль девушки был подозрительно чистым, выглядел как новый, не имел ни единой царапины и вмятины. Гордо паря на вертикальной реактивной тяге в паре метрах над землей, он так и манил заглянуть внутрь.
Как только гостья спустилась по откидному трапу и ступила на землю, представ перед Олегом во всей красе, тот слегка смутился. Однако после того как она правильно назвала все пароли и имена, немного расслабился, пригласив её к костру, где в небольшой чёрной кастрюле закипала вода, дававшая надежду на сытную трапезу. Дело близилось к ужину.
– Ещё не отвык от приключений? - Светлана отхлебнула из чашки, в которой был заварен ароматный фруктовый чай, манящий густым сладковатым паром в этот прохладный вечер.
Олег действительно отвык. Отвык от человеческой речи, отвык от внятных диалогов, конструктивных мыслей и ответов собеседника, возражений, предложений. Невнятное мычание местных, несмотря на только накануне обнаруженную способность одного из них по-человечески изъяснятся, спровоцировало за столько времени у Олега лишь тягу к молчаливости. Он отвык от многого, но не от путешествий и приключений, так как им была посвящена вся его жизнь, они были у него в крови. И каждый день Олег только и делал, что мечтал снова взмыть в воздух на корабле и отправиться далеко за горизонт навстречу неизвестному.
Никогда не стоит торопить события. Всему своё время и час, всё происходит в предначертанный тому момент. Порой, весьма неожиданный. И если мечта о новых приключениях относилась к разряду глобальных, то мечта о чашке ароматного чая – вполне локальная, осуществить которую самостоятельно так и не удалось. Но сейчас это желание было исполнено. Допивая уже третью чашку подряд, и не отводя глаз от своей гостьи, Олег лишь помотал в ответ на её вопрос головой и ничего не ответил. Каков же был на вкус этот чай, который она привезла с собой. Грязное тошное варево из засушенных радиоактивных грибов не шло ни в какое сравнение с тем, что Олег пил в эту минуту. Он ещё удивился про себя тому, что паёк выживания, выдававшийся каждому астронавту, сохранился у нее за столько месяцев. Так вот, светские приветствия и разговоры ни о чём закончились достаточно быстро, и сейчас они просто смотрели друг на друга.
Женщина сидела подле Олега. Уже немолодая, она улыбчиво смотрела на него, видимо, прокручивая в голове, насколько одичал ее товарищ: небритое лицо, на котором отросла приличных размеров борода, появившиеся морщины, сильно поношенная одежда. Олег же всё отчетливее вспоминал очертания девушки, которая сидела рядом, ее голос, её облик. И, вроде, всё было таким, но не совсем. Она... будто повзрослела. При этом Олег никак не хотел говорить слова «постарела». В его памяти она была моложе двадцати пяти лет. Сейчас же на вид ей было около сорока.
– Тогда собирай свои вещи, и полетели со мной! - без доли сомнений и раздумий выпалила она в ответ на его мотание головой.