И так близко….
Сильные стройные ноги с плотными икрами и объемными бедрами, слегка округлый живот, с мягко обозначенными мышцами. Несмотря на сидячую работу, ягодицы ее не были плоскими. Напротив, они были упругими и рельефными. А грудь… словно литая.
Я откинулся на кресло, и полы ее платья опустились вниз, обдав меня благоуханным ветерком, снова скрывая под собой ее великолепие. Странно, почему раньше, я не обращал на все это внимания?
Потрясенный, я положил ладонь на стол. Она же, восприняла это как знак и, легко перемахнув через меня ногой, села напротив. Ладонь оказалась как раз между ее бедер. Шелк блестел и переливался на ее теле. Я невольно коснулся лобка, и через секунду на ней уже не было белья. Пальцы уткнулись в мягкий волосяной покров ее аккуратной вульвы. Стоило только чуть надавить, и плоть уже сочилась, истекая влагой.
Только одна мысль билась в голове. Только одно неукротимое, запретное желание занимало сознание…. Я осознал, как давно я думаю об этом, как хочу ощутить… Реальная возможность, возникшая нежданно - вскружила голову окончательно. Повинуясь единственному желанию, я прижался щекой к ее горячему бедру, коснулся его губами. Она вздрогнула. И это вселило в меня решительность.
Я, смущаясь, вскользь коснулся ее языком. Она была соленой, мягкой и очень горячей. Женщина подтянула шелк, грациозно легла на стол, и подложила ладони под ягодицы. Давая мне полную свободу действий, она широко развела свои стройные ноги. Я мокнул кончик языка еще раз, но уже увереннее, от чего ее мякоть приоткрылась.
Впервые я ощутил истинный вкус женщины… единственно возможным способом. И он понравился мне…. Я вкусил ее плоть, словно спелый абрикос, с наслаждением терзая сочащуюся мякоть. Влага покрыла щеки и потекла по подбородку. Я жадно познавал ее, забыв обо всем на свете. Язык как-то сам ворвался внутрь, бороздя гладкую впадинку. Я снова и снова толкал его вглубь, а ее нежная плоть, вдруг сжимаясь, с силой выталкивала его из себя. Гудящий от напряжения орган давно и мучительно просился наружу. И я, наконец, достал его.
Конечно, до Джина мне далеко, но… таким большим я его еще не видел! Она же просто сочилась влагой, и я не успевал за ней. Я принялся целовать ее живот, потом груди…. Пытался охватить губами, втянуть в себя. Язык терзал ее твердые соленые соски. Я чувствовал губами, биение ее сердце. И как стук его изменился, когда упругий болванчик, блуждая меж ягодиц, отыскал правильную дорогу. Она была горячей скользкой и тесной, но я напрягся, и он втиснулся весь, без остатка. Чувствуя прилив желания, я уперся в стол локтями, прильнул к ее губам и…потерялся….
Ее ноги и руки, словно путы, оплели всего меня. Она вдруг тихо захрипела, выгнулась мне на встречу и больно стиснула свою фимину. Но это была чертовски приятная боль! Она стремилась раздавить мой член, а он – разорвать ее изнутри. Реальность происходящего потерялась где-то между «ДО» и «ПОСЛЕ» ….
Жгучая волна обдала все тело…. Маленький живой насосик внутри меня вдруг натужно загудел и впрыснул густую тягучую массу туда, где ей самое место. И она отзывалась мелкой дрожью, каждый раз, когда мощная горячая струя ударяла в ее нежное, беззащитное донышко…
Осознав, что излился прямо в нее, я здорово встрепенулся. Последствия такого поступка могли зайти далеко. Но, похоже, она еще не осознала…. А может ей все равно?! В любом случае, лучше уйти, пока она не очухалась. Я с трудом извлек свое скромное чудо из ее чудесной сказки, и кое-как упрятал его в штаны. Она лежала на столе, облизывая свои изящные пальцы. Сукно под ее ягодицами было залито ее же влагой. Вульва то и дело смыкалась, словно пытаясь ощутить еще недавно пребывавшую в ней твердыню…
Я снова захотел ее… Вернее, я не переставал хотеть ее!!! Но непонятный страх гнал меня прочь. Бежал как от огня. Когда я закрывал за собой дверь, она все еще лежала на столе, поглаживая свою прелесть…
Глава 3.
Домой я шел как в тумане. Произошедшее выбило меня из колеи. Пройдя в свою комнату, я тут же завалился спать. Ночью разболелась голова. Ближе к утру заныл низ живота. Часов в пять меня просто скрутило… пару раз вырвало, да еще какую-то болячку на шее расковырял. Подушку только кровью измазал.
Разумеется, в воскресенье я никуда не ходил. В понедельник и вторник тоже. В среду заявился товарищ по училищу. Поглядел на меня и сказал, что директор интересуется моими пропусками. Но, поняв, что я в состоянии нестояния, пообещал отмазать. Так что, неделю я догулял без проблем. В следующий понедельник, наконец, придя в себя и собравшись мыслями, я пошел в шарагу. Настроение было прескверное. Словно туча нависла над головой.