Она продолжала презрительно вглядываться в мое лицо. Мне стало стыдно смотреть ей в глаза, и я отвернула. Она говорила что-то еще. Не очень приятное, выражалась гадко… Я терпел, надеясь, что ей скоро надоест, и она уйдет, наконец. Зря! Жанна фонтанировала, входя в раж!
Сегодня она была одета в легкое черное шифоновое платье в крупную розочку. Совсем без декольте, но с глубоким разрезом от бедра. Оно здорово облегало ее талию и другие выступающие….
Платье Жанны, в купе с недавними впечатлениями вызывало неоднозначные ассоциации. И, что характерно, она – реакция, не заставила себя ждать. Жанна тоже заметила, как оттопырилось одеяло. Ее лексикон несколько иссяк, она отчего-то покраснела.
- Надеюсь… у тебя хватило ума не рассказывать никому? – спросила она, прервав поток ругательств.
Ее глазки забегали. Она начала кусать свои тонкие губы… Румянец на лице стал заметнее.
- Иван Денисович тоже ничего не знает. Пока не знает! - она скинула одеяло на пол.
- Ты понимаешь, что будет, если он вдруг узнает?! Ты у меня еще поплачешь!!! Ты же знаешь, как я все ему распишу!? Легко не отделаешься….
Ее лицо обрело плотоядно нахальное выражение. С недавних пор все трусы мне стали маловаты, вот я в них и не спал. Соответственно имеем то, что имеем. Стояк по всей форме. Жанна беззастенчиво вцепилась в выпирающую часть моего тела обеими руками. Бесцеремонно взобралась на кровать и навалилась сверху.
- Я тебе жизнь устрою! – повторила она угрожающе.
Затем привстала и резко оседлала меня. Причем поморщилась она только однажды, когда уже плотно сидела на мне.
- Стерва! – вздохнул я обреченно. - Ох, и стерва же ты Жанка! А, черт с ним, можешь все хоть директору рассказать, хоть участковому. А я расскажу своим!
Ее блаженство сменилось наивным непониманием.
- Но… тебя же отчислят, глупый!
- А ну и хрен с ним! Вертел я эту учебу на кожаной дудке.
- Ты! - она вдруг осеклась, поняв всю нелепость положения. - А я? Нет…. Нет, не смей! Не надо! Ну, пожалуйста….
Жанна взвыла как белуга. Следующие пол часа, она плакала и умоляла. Угрожала, а потом опять умоляла…. Опять выражалась, колотила меня кулаком в грудь, порывалась уйти…. Она исчерпала все аргументы, но, в конце концов, вырвала из меня обещание молчать. Она так горько плакала, искренне, по настоящему, и мне стало ее жалко. В общем-то, она прелесть. Умная, покладистая, местами даже добрая. Хоть и стерва.
Впрочем, все это время она не забывала ритмично подсаживаться на мой нескромно оседланный орган, и даже сняла платье, сославшись на жару. Я откровенно недомогал, успел вздремнуть и проснуться, а она все скакала. А он все стоял…. Надо же.
- Жанна?
- А? – встрепенулась она.
- Я устал лежать на спине.
- Ага…
Она ловко провернулась и вытянулась вдоль дивана, не выпуская меня из себя. Мы легли на бок, и она продолжила. Ну, в общем, я не возражал. Нащупал одеяло и, укрыл нас обоих. Вскоре уснул я, а потом и неуемная Жанна. Так и проспали всю ночь, не вынимая из теплой кунки плотно засевшего клина. Часов в шесть утра стояк стал просто невыносимым. Я попытался освободиться, но Жанна даже во сне не позволила.
Что делать…. Перевернув Жанну на живот, я пропихнул под нее подушку, чтобы было повыше. Оседлав ее сзади, я распластался на ее спине и, вдохнул запах чистых волос. Мерно покачиваясь на ее упругих волнах, я слегка задремал и излился несколько раз. Только после этого мой орган обмяк и подался наружу.
Глава 5.
Наутро, за завтраком, отец ехидно улыбался. А я краснел. Жанна же вообще из комнаты выходить отказалась. Так и сидела, пока все не ушли. Кстати, в этот раз перстня на мне не было.
Остаток дня я листал книжку, которую оставил Джин, и которая так удачно нашлась. Первые две странички были склеены и довольно аккуратно. Между ними, определенно, что-то было. Я посмотрел на просвет. Действительно, какой-то листок. Аккуратно разрезав клей тонким лезвием, я извлек его. Там было письмо от Джина. Я немедленно вскрыл его.
«Здравствуй. Я рад, что ты нашел мое письмо. И ты уже ходил к ней, не так ли? Надев перстень, ты, юноша, заключил негласный, договор. И отменить его никто не в силах. Я обманул тебя, уж прости. Вернее, не сказал всей правды… Но прощения не прошу. Выбор все еще за тобой. И всегда будет.
Не обижай ее. Она необычна. Уникальна! Последняя в своем роде. Она нуждается в тебе, в твоем присутствии и внимании. Она выбрала тебя сама. Она понимает, чувствует все без слов. Слова не нужны, помнишь? С ней можно делать то, что невозможно с любой другой.
Она полюбит тебя. И отдастся вся, без остатка. Ты изменишься. От прежнего юноши не останется ничего. Только лучшее, что было. Будь, нежен с ней. Не ровняйся на меня. У меня были свои причины…. И хорошего во мне меньше, чем в тебе.