Гляди, как схватился за кинжал – точно за мотыгу. Мастера так клинок не держат, да и маловат он для него, выбрать по руке не сумел. Или даже не пытался. Видно, что пользуется им нечасто, предпочитая кулак. Проще и надежнее.
Верзила глядел на Арвельда, пытаясь угадать, кто стоял перед ним. Сопляк свалил двоих без труда, а теперь и до него пытается добраться… Он сделал пару выпадов, гибельных для любого человека, для Арвельда же тяжеловатых и неуклюжих. На мгновение осталась неприкрытой грудь, и Сгарди быстрым движением коснулся точки пониже ключицы. Стражник коротко всхрипнул, схватившись за горло. Глаза выкатились, но это, Арвельд знал, больше от страха и неожиданности. Приступ удушья продлится от силы минуты полторы, надо успеть!
Флойбек уже поднял Мирчу, который меньше всех понимал, что происходит. Он оторопело смотрел на стражников. Двое из них валялись, будто сметенные ураганом, а третий стоял на коленях и хрипел, держась за горло, точно кто-то стягивал на его шее удавку.
– Бегом, бегом, – приговаривал Флойбек. – Идти-то сможешь, Мирча?
– А?
Арвельд сам подхватил его и потащил за угол.
– Шевелитесь, сударь, – с натугой произнес он. – Я не смогу бежать с вами на шее!
– Идти?! – дошло до Мирчи. – А, могу! Пустите!
– Так-то лучше!
Вместе с даром речи к лоцману вернулась и сообразительность.
– Вас куда понесло? – воскликнул он, озираясь. – Так мы снова на площадь выберемся! Вон в ту сторону, эй!
– А там что? – обернувшись к мореходу, спросил Арвельд.
– Старые верфи, – ответил тот. Они бежали, переходя на шаг. Мирча поминутно хватался за живот: видно, бить Асфеллот умел. – Сущие трущобы, даже я их толком не знаю…
– Вот, а я что говорю! – обрадовался Наутек. – Туда нам и надо!
Перед ними мелькали запутанные крученые улицы, и Арвельд уже потерял счет поворотам.
Наконец Мирча припал к стене, держась за ребра и дыша, как выброшенная на берег рыба.
– Все, не могу больше, – просипел он. – Да и пришли, кажется…
Флойбек прислушался.
– Будто бы оторвались… Никого не слышу.
– Да кто сюда доберется? – Наутек осел на землю. – Ох, ты боже мой… Будто желудок в спину вбил, проклятый Асфеллот…
– Вроде вода где-то журчит, – заметил Арвельд.
– А гляньте-ка за угол, – ответил Мирча, – там фонтанчик…
Сгарди зашел за угол, идя на звук, и уткнулся в заросли колючего кустарника. Арвельд раздвинул шипастые ветки и заметил нишу в стене – из тени смотрела пожелтевшая каменная маска старика с гривой волос и отбитым носом. Изо рта каменной головы в замшелую чашу вялой струйкой бежала вода.
Приковылял Мирча, зачерпнул воды и ополоснул лицо.
– Ф-фу… – с облегчением прошептал он. – Гляди-ка, опять жив остался… – лоцман поднял глаза и уже осмысленным взглядом посмотрел на них. – Кого мне благодарить за это?
– Первого Рыболова, – ответил Сгарди, присев перед ним. – И его вот, – он кивнул на Флойбека, – за то, что вовремя на площади оказались. Тут болит? – Арвельд тронул ребра. Мирча скривился. – А здесь? – его рука поползла по солнечному сплетению. – Вот так сильнее?
Наутек помедлил с ответом.
– Нет, там хуже было.
– А если я отпущу руку?
– Тогда… тогда вроде не чувствую.
– Повезло, – Сгарди поднялся. – Ребра не сломаны, и внутренности целы. Недели через две пройдет.
– Не иначе, как передо мной ученик лекаря, – предположил Мирча. – Угадал?
Арвельд усмехнулся.
– Не совсем…
Флойбек тем временем обошел дом. Под стенами разрослась крапива, из нее выглядывала то богатая лепнина, то резной карниз. В окнах острыми кольями торчали осколки витражей. Что за диво… Кому это пришло в голову возвести в таком месте особняк?
Дом был выстроен на совесть, даже теперь смотрел крепко и основательно, вот только вид имел какой-то окаянный, выморочный, какой имеют дома «с дурной историей», чьи хозяева нехорошо кончили свой век.
– Любопытные здесь трущобы, – заметил мореход, описав круг и вернувшись к нише с фонтаном.
– Дом хитрый, – согласился лоцман. – Но он на Старых верфях один такой. Хозяин лет пять как помер, и теперь тут живет Мирча Наутек. А потому пожалуйте в гости!
Наутек отряхнулся и прошел влево, где заросли крапивы казались вовсе непролазными. Он продрался, ругая на чем свет стоит «злой сорняк», нащупал в глубине жгучего леса медное кольцо и потянул на себя. Деревянная дверь громко, тягуче заскрипела.
– Ну будет, будет голосить, – пробормотал Мирча. Он обернулся, поманив друзей в сырую темень. – Милости прошу!