-- Может, генерал еще что сказал? -- спросил я -- разговор-то слышал не весь.
Жабин встал, длинный, худощавый, немного сутулый, и вышел из-за стола.
-- Да, еще он сказал, что этот тип ворует с дач все подряд, требует, чтоб его кормили, а главное -- молчали. Иначе грозит расправой и поджогом. -- Жабин куда-то спешил, и на этом наш с ним разговор закончился.
Да-а, невесело думал я, идя в свой кабинет. Это же черт знает что! Но почему я об этом Аборигене ничего не слышал? Кто он и откуда появился? Ведь не первый год обслуживаю сады и ничего подобного не слышал. Что ж, тем хуже для меня, что не слышал, буду искать...
Долго ездил по садам, а это огромная площадь. Там же сады ближние, средние и даже дальние, а улиц столько, что можно заблудиться. Встречался с дачниками, расспрашивал, но все будто воды в рот набрали: стояли, молча слушали, пожимали плечами. Мотался один, так как с участковыми, кроме разве что Рожнова, мне не везло, долго на этом участке не задерживались.
Была зима, и людей на дачи приезжало совсем мало. Я туда ездил в выходные и в обычные дни: когда днем, когда вечером, а когда и ночью. После многих безуспешных поездок решил все же попросить Жабина поговорить с генералом насчет этого Аборигена. Интересно было узнать, откуда к нему поступила информация? Может, вообще никакого Аборигена нет и все это чья-то выдумка?
Или хотя бы назвал источник информации, у кого можно более подробно выяснить суть дела. Жабин внимательно выслушал, но звонить генералу не стал. Сказал как и в прошлый раз: «Ищи!»
Честное слово, из-за этого Аборигена я потерял всякий покой. Вставал и ложился с мыслью только о нем. Сам себя сколько раз спрашивал и убеждал, что человек -- не иголка, не может же вот так затеряться? Значит, тут что-то другое. Может, и в самом деле он настолько запугал людей, что они молчат и боятся о нем говорить? Кому хочется лишиться своей дачи? Поисковую работу продолжал (обо всем не расскажешь и не напишешь), но сколько ни разъезжал на своей машине и не сидел, замерзая, в засадах, Абориген не попадался, а дачники, как всегда, отмалчивались.
«Сколько же можно мотаться! -- думал иной раз расстроенно. -- Столько бензина пожег! Да что там бензин, если сам генерал ждет конкретного результата! А где тот результат? Абориген, если он и есть в самом деле, словно сквозь землю провалился...» Ох, как же я желал встретиться с этим таинственным «человеком-невидимкой».
Попросил как-то Владимира Воронцова (уже о нем раньше говорил) проехать со мной в обычный день в сады и поговорить с людьми. Он мне никогда не отказывал. Выехали мы, когда еще не было и семи часов утра.
Ехали на моей машине с липецкими номерами. Эту машину мне подарил отец моей жены, который рано умер. Я не случайно подчеркиваю, что номера были липецкими. Дело в том, что иногда это мне оказывало определенную помощь. Так случилось и на сей раз.
Подъезжаем к ближним садам, а там у сторожки стоит сторож а с ним дюжий детина -- этакая заросшая образина ростом метра под два, ноги что ступы, не руки -- лопаты, пиджак подпоясан широченным ремнем, за который подоткнуты топор и два ножа, еще один нож воткнут за голенище сапога. Я остановил машину, вышел и пошел им навстречу. Иду, а сам думаю: лишь бы сторож не опознал меня как работника милиции. Заодно рассматриваю незнакомца. А он и в самом деле будто из далекого прошлого к нам заявился -- вроде как снежный человек, которого (кроме следов) никто так и не видел. Руки грязные, глаза навыкате, весь зарос -- страшила, да и только. Даже издали от него исходила вонь и запах костра.
-- Здорово, мужики! -- говорю этак весело и благодарю Бога, что сторож сделал вид, что не знает нас. Сторож только вежливо кивнул, а Абориген утробным голосом прохрипел:
-- Здоров, коль не шутишь!
Развиваю «легенду» дальше. Ведь надо представиться: кто мы, как тут оказались и куда путь держим.
-- Да вот с девками вчера гульнули и надо срочно добраться до Воронежа. Не подскажете, как на дорогу выехать? -- сочиняю на ходу.
-- О-о, земляки! -- то ли радостно, то ли удивленно прогудел Абориген, разглядывая номера машины. -- Может, у вас закурить и выпить найдется? -- спросил, держа руку на топорище.
-- Без проблем, -- отвечаю. -- Найдется и закурить, и выпить. Щас принесу. Развернулся и пошел к машине. По дороге кивнул Воронцову, чтобы тот шел к мужикам, а сам открыл багажник. Ковыряюсь там и думаю: хорошо, что выехали не в форме, а по гражданке. Скорее всего, этот бугай и есть тот самый Абориген, о котором звонил генерал Солохненко. Во всяком случае, внешне подходит. К тому же земляками по номерам машины назвал, значит, не воронежский. Как же удобней его взять? Просто так эту дубину не свалишь, да и не свяжешь -- силища! Сунул веревку и пистолет в какую-то сумку и, пока Воронцов отвлекал внимание чужака, я, подойдя к нему сзади, выхватил из сумки пистолет и со всей силы саданул его между лопаток. Он ойкнул и мешком грохнулся на землю. Кое-как нацепили наручники, потом втроем, помогал и сторож, связали Аборигену ноги и руки. Осталось дотащить немалый груз до машины и запихнуть туда. Не сразу, но удалось сделать и это.