Вечером, после работы, встретился я с Колупаевым и озадачил его: как бы заглянуть в блокнотик? Тот только руками развел:
-- Ну и как?
-- А давай думать,-- говорю. -- Ты ведь сказал, что она что-то при тебе записала?
-- Да, сколько получила денег и мою фамилию с телефоном. Я даже обложку запомнил: там поздравление с Днем 8-го марта.
-- Чудесно! Это ж такая зацепка! А если что-то и еще для нас найдется? Понимаешь?
-- Соображаю, -- вздохнул Колупаев. -- Но как-то не здорово лезть в чужую сумку...
-- Тогда ищи другой способ. Книжку-то можно потом обратно в сумочку положить.
Лицо Колупаева вдруг посветлело.
-- Кажется, есть один вариант, -- заулыбался.
-- Говори, не тяни! -- поторопил я его.
-- Да мы по традиции дни рождения в ресторане отмечаем, не все, правда, а круглые. Такой сбор намечается, и Марина должна придти, эти встречи она не пропускает...
В общем, если не разводить говорильню, то сбор однокурсников в ресторане состоялся, и Марина со своей сумочкой на него пришла. Колупаев, пока все пели, танцевали и веселились, выбрал подходящий момент и сумел достать из висевшей на стуле сумочки записную книжку, передал ее мне, а я в срочном порядке переписал адреса, телефоны и вернул книжку обратно. Марина продолжала веселиться и ничего не заподозрила. Выписанные же из блокнота адреса, телефоны и некоторые другие детали имели для меня исключительно важное значение. С этого, собственно, и началась раскрутка Марины Красновой, занимавшейся квартирными и другими аферами. И Колупаев был далеко не единственным, кого она обдурила. Таких по записям в книжке набралось около десяти человек. Со всеми мерами предосторожности я начал с этими людьми встречаться. Дело оказалось долгим, непростым. Приходилось убеждать клиентов, что они попались на крючок мошенницы, которая не решала и не будет решать их проблем. Заодно стал собирать от всех, с кем встречался, справки, объяснения, все, что могло пригодиться для следствия, предупреждая, чтобы они не проговорились Красновой.
Вырисовывалась весьма любопытная картина: пока я работал с десятком лиц по адресам, взятым из записной книжки, количество клиентов, которых Марина Краснова обманула, выросло в три раза. По моим записям, их стало 29. Но вообще-то клиентов, и я в том был уверен, должно быть еще больше. В проводимых беседах выяснялось, что никому и ничего она не решила. А ведь с каждого клиента брала от двух до шести тысяч рублей -- деньги по тому времени очень большие.
Собирая материалы от потерпевших, я невольно задумывался, как же Красновой удавалось дурить головы стольким людям. Почему они обращались по самым разным вопросам именно к ней? Почему, когда дело явно не решалось, никуда не обращались с жалобами? Ее клиентами были, как правило, работники торговли и общественного питания. Деньги у них водились, а вот обращаться в правоохранительные органы никто не решался. Боялись, вдруг да спросят -- откуда взялись такие денежки? Краснова хорошо изучила психологию людей, потому и действовала нагло и уверенно. Писала в разные инстанции жалобы, проявляла себя просто закоренелой жалобщицей, этакой радетельницей за правду, которую хорошо знали в обкоме партии и облисполкоме. В эти инстанции вообще-то было не так просто пройти, а вот Краснову знали и всегда пропускали, чтобы лишний раз с ней не связываться. Иногда она брала с собой тех, которым за их деньги обещала что-то решить. Те видели, в какие двери она заходила и как с ней вежливо, почтительно разговаривали. Все это работало на авторитет Красновой. Создавалось мнение, что она действительно имеет в верхах огромные связи и может решать любые проблемы.
Папка по сбору материалов о противоправной деятельности Красновой пухла на глазах. Я решил поподробнее выяснить, когда и по каким вопросам она обращалась в обком партии и облисполком. Картина предстала сногсшибательная!
Слова клиентов о ее пробивной силе подтверждались. Краснова обращалась с письменными заявлениями и в самом деле несчетное число раз. В журналах учета приема граждан ответственными работниками области за два года, которые я перелистал скрупулезно, фамилия Марины Красновой встречалась чуть ли не в каждый приемный день.
Надо было принимать решение. Два месяца напряженной работы не прошли даром. Собранные материалы, так сказать, «основной костяк» на Марину Краснову, позволяли мне сделать твердый вывод о том, что это прожженная авантюристка и мошенница, обиравшая людей под любыми предлогами и в то же время рядившаяся под этакого борца за справедливость. И похоже, Краснову было уже не остановить: за последнее время она объегорила еще трех человек. Я ознакомил с собранными материалами руководство отдела и прокуратуры и получил санкцию прокурора на проведение обыска. Повестку на вызов отвез Красновой лично, причем дней за пять раньше: пускай поразмышляет все эти дни, зачем ее вызывают в милицию...