-- Ты что натворил, изверг, дрянь?! Ты же убил ее! Убил, убил!.. -- завопила она на Василия. Ее покрытое красными пятнами и слезами лицо сразу сделалось некрасивым. Она выла жалобно и как-то потерянно, возможно, впервые осознавая то, что натворила против родной дочери... Василий выскочил из кухни и стал быстро одеваться.
Был «Василёк», а стал извергом, дрянью... -- думал он с обидой на тещу. -- Да разве я хотел ее смерти? Зачем мне было убивать Наташу, зачем?.. «Изверг»... «Дрянь»... «Василёк»... А-а-а... О чем это я, когда через стенку лежит мертвая жена?.. Только что кричала, говорила обидные слова и била, шлепала по лицу... А рядом негромко плачет теща. Видно, боится, чтобы люди не услышали и не узнали...»
Вернувшись на кухню, Василий подошел к теще, обнял ее и начал смятенно объяснять, что все произошло случайно, он не хотел, но так получилось... Плакали оба, а затем, успокоившись и придя в себя, стали думать, что же делать с трупом.
Мне в жизни много пришлось повидать всяких людских жестокостей. Но такого, что рассказал хирург-недоучка Рязанцев, ни видеть, ни слышать мне еще не приходилось. Короче, выносить труп, даже ночью, они посчитали небезопасным. Поэтому «мясо» с тела своей жены Василий срезал ножом, укладывал в сумки и пакеты, а потом развозил с тещей по разным городским свалкам. Кости Наташи по частям вывезли за город и сбросили, тоже по частям, в реку Дон. Так жестоко, не предав земле, избавились они от тела родного человека: мать ни в чем не повинной перед ней дочери, а Василий -- от своей жены, которую, возможно, он и не хотел убивать, но...
После гибели Наташи Василий продолжал жить с тещей на правах бывшего мужа ее дочери. Учебу забросил и был из мединститута отчислен. Их совместной жизни теперь никто не мешал, и опасаться, закрывать дверь на задвижку было не от кого. А соседи говорили о том, какой Василий оказался милый и заботливый человек. Заявление о розыске дочери и жены подали сразу, и было заведено уголовное дело. Но желаемых результатов оно не принесло, да и не могло принести. Постепенно случай этот стал забываться, а Василий продолжал жить с тещей. Горе осталось позади, но... Но их семейную идиллию нарушил я.
Когда помещенный в КПЗ Василий рассказал как все было, я, не выпуская его из камеры временного задержания, вызвал в отдел милиции тещу. Попросил и ее сообщить, что случилось в тот трагический день в ее квартире.
Женщина уже знала, что муж дочери, с которым после ее смерти она продолжала сожительствовать, задержан, и отпираться не стала, рассказала во всех подробностях, как все началось и чем закончилось. Потом долго плакала.
-- Я-то тут при чем?! -- говорила сквозь слезы. -- Это он ее по голове бузанул...
У меня к ней было несколько вопросов. Один из них -- почему писали столько жалоб и заявлений, обвиняя всех, что розыском дочери никто не занимается, хотя знали истинную причину смерти дочери?
-- А как же не писать? -- ответила она с неподдельным удивлением. -- Ведь всякое могли подумать...
-- Значит, не хотели, чтобы люди о вас плохо думали? -- усмехнулся я, вглядываясь в лицо как-то сразу постаревшей женщины.
-- Выходит, что так, -- ответила она тихо и опять заплакала. Но жалости к ней у меня не было, ведь все началось с ее распущенности, которая и привела к страшному семейному горю.
-- Ну а почему уже после гибели дочери продолжали жить с ее убийцей?
-- Не стала другую молодую жизнь ломать, -- ответила после долгого молчания.
«Какая же ты мать, -- подумал я, -- если родную дочь, извините за грубость, на писулёк променяла? Стыдоба-стыдобушка, как людям-то теперь в глаза будешь глядеть?..»
В этот же день с санкции прокурора в квартире был проведен обыск. Было это в декабре месяце. Возились долго, разыскивая разные вещественные доказательства. Даже унитаз пришлось разобрать, потому что, по словам Рязанцева, кое-какие фрагменты тела он бросал в унитаз и смывал водой. В самом деле, некоторые кусочки тела были найдены.
Нас заинтересовали и вещи Рязанцева, в частности, привлек внимание его приемник «ВЭФ». Он сказал: купил его у студента медицинского института Головко. Проверив по картотеке разыскиваемых вещей, я установил, что приемник пропал из квартиры, в которой были убиты ее жильцы -- двое пожилых людей. Это убийство в Центральном районе так и оставалось нераскрытым. Через приемник мы вышли на убийцу стариков и вскоре задержали его. Так, расследуя пропажу студентки, а потом ее убийство, я помог раскрыть и еще одно убийство. После всех этих раскрученных дел меня поблагодарили начальник милиции и начальник уголовного розыска. Конечно же, было приятно, что труд не пропал даром. Дело по убийству вел следователь прокуратуры Гужва. Потом состоялся суд, определивший виновным меру наказания: Рязанцев был приговорен к девяти годам лишения свободы, а мать погибшей студентки к шести с половиной годам.