Орей, довольный собой и окрыленный мечтами, продолжил путь в поселок.
***
Прежде чем действовать, Орей решил всё тщательно обдумать. Он уже пробовал действовать прямолинейно, но едва не испортил всё и нарушил местные законы. Поэтому, монах, вернувшись из обители, не стал предпринимать никаких действий. Подарил Арслану мешки с добром и тем самым откупился от лишних расспросов. Но одну бутыль грушевого вина оставил себе.
– Оттар хочет с тобой поговорить, – сообщил Арслан, радостно приняв подарки. – Сходи к нему завтра утром. Но… не стоит упоминать о том, что ты ходил вчера в дом Мас Рийя. Какие-то мерзкие слухи ходят по деревни, будто бы ты к ним вломился… Не могу поверить, что это правда!
Отрицать было глупо, но и признаваться в своих ошибках перед Арсланом не хотелось. Орей не был напуган, но сделал вид, что не может говорить, и ушел к себе. Оказывается, и собственная слабость иногда может стать выгодой.
Осознав, что эти мысли противоречат учению Высших, он спрятал бутыль вина в сундук и весь вечер, пока не стемнело, читал «Теории измерений».
Наутро монах встал рано и полез в сундук. Вытащил оттуда вино и откупорил пробку. Понюхал сладкий, приятный, фруктовый запах и сделал глоток, расценив его, как первую чашу.
– За мёртвых! – тихо сказал он. Рот наполнился терпкой сладостью.
– Воспоминание, – Орей глотнул ещё немного и поморщился.
– Успокоение живым, – подытожил он и сделал третий глоток больше предыдущих двух.
Из-за занавески раздался тихий голос.
– Орей…
Монах поперхнулся, жжение хлынуло в нос и, казалось, достигло мозга. Из глаз брызнули слёзы.
Голос Зариме никогда прежде так его не пугал.
Он торопливо спрятал вино под подушку и прокашлялся.
– Зариме… – просипел он и бросился к занавеске, позабыв, что до сих пор в одной рубахе.
Он опомнился, только откинув в сторону ткань и увидев женщину, держащую в руках его отстиранную рясу. Осознав, что одет неподобающе для такой встречи, он резко задернул занавеску и выглянул из-за нее.
Зариме стояла, опустив глаза в пол, и протягивала ему вещи.
– Спасибо! – Орей высунул руку, схватил свою одежду и снова скрылся в комнате. Сердце часто взволнованно билось, но волнение это отчего-то было радостным. Он чувствовал стыд и смущение, но вместе с этим хотелось рассмеяться.
Монах убрал вещи в мешок у лежака, перепрятал бутылку вина из-под подушки обратно в сундук и сел на него, устремив взгляд в окно. Небо быстро светлело, меняя оттенок с розового на лазурно-голубой. День обещал быть солнечным и ясным.
Казалось, что к Оттару идти ещё рано, а правила приличия, уже единожды нарушенные, заставляли его сидеть в комнате смирно. Он оделся и ещё немного почитал «Теории измерений», но ничего для себя интересного не нашел. Впустую потратил время…
Перед выходом из комнаты прочел про себя молитву-благословение и шагнул в жестокий жаркий мир. Снова.
Арслан уже ушёл на охоту, на столе стоял завтрак для него одного. Зариме накрыла мужской стол, но поскольку она куда-то ушла, а в доме не было слышно её шагов, монах не смог поблагодарить её.
– Да благословят Высшие мою трапезу! – после утреннего вина аппетит разгорелся, а остро-солёное куриное мясо показалось невероятно вкусным.
Прежде, Зариме ещё не готовила мясо…
И вдруг Орей выплюнул всё обратно в тарелку, поняв, откуда это мясо взялось. Он ел, наверное, одну из них! Одну из своих пеструшек-несушек. Тошнота подкатила к горлу только от одного осознания. Конечно, раньше Орей ел мясо, но очень редко. Монахи забивали только старых птиц и то в случае крайней необходимости.
И Орей точно знал, что этой курице ещё не пришло время умирать.
– Зариме! – заорал он, утратив всякую сдержанность. Отпрянул от стола и выскочил на кухню, будто в своей тарелке обнаружил ядовитую змею.
Жена Арслана, услышав его вопль, вошла в дом с огорода, неся пучок собранной зелени.
Она смотрела на перепуганного монаха круглыми от ужаса глазами.
– Ты приготовила курицу?! – бросился он к женщине.
– Арслан зарубил вчера одну… и велел мне пожарить мясо, а с остатками сварить похлебку, – спокойно рассказала она, отходя к двери. Похоже, Орей её напугал, и он подумал, что чересчур разнервничался из-за этого.
– Зарубил курицу?.. – возмущение Орея не знало границ, но он быстро успокоился. – Высшие… я же… забыл, куда попал.
– Ты не ешь мяса?