«О чём тут вообще говорить, черт возьми?» — резко бросил Кит, чувствуя, как напряжение нарастает. Руки у него постоянно дрожат. «Я оцениваю то, что ты сделал, и, если всё окажется правдой, включаю это в программу. Точка».
Трей какое-то время не отвечал, просто смотрел в никуда, покусывая нижнюю губу, словно изо всех сил сдерживая слёзы. «То есть ты, типа, всё-таки признаёшь, что я мог сделать то, чего ты не смог, да?»
Кит нахмурился. «Что ты думаешь?» — спросил он, расстроенный и раздраженный.
Трей кивнул сам себе, как бы принимая, что это, вероятно, самое близкое к признанию его собственной значимости в глазах отца.
«И что я с этого получу?»
«Ох, Трей, чёрт возьми!» Теперь у Кита был такой вид, будто он вот-вот расплачется или обмочится. Или и то, и другое. «Чего ты хочешь, ради всего святого? Прибавки к карманным деньгам?»
«Мне просто нужна правда», — упрямо сказал он. «Правда о том, как вы убили мою мать».
«Что?» — голос Кита сорвался на возмущённый визг. «Конечно, я её не убивал. Ради всего святого, Трей!» Он поднёс кулаки к вискам, словно собирался вырвать себе волосы. Потом опустил их, шлёпнув себя по бёдрам. «Она нас бросила, ясно? Она ушла».
«Она бы никогда меня так не бросила», — напряжённо проговорил Трей, его тело напряглось до дрожи, два красных пятна осветили его бледное лицо. «Ты убил её. Признайся, или иди к чёрту, пока я тебе не дал!»
«Ладно, ладно!» — сказал Кит, закатив глаза, уже в отчаянии. «Я сделал это, понятно?
Твоя мама не переехала в Кливленд с парнем из магазина «7-Eleven» через дорогу. Я убил её и похоронил на заднем дворе. На переднем.
Где угодно. Это то, что ты хочешь услышать?
«Да», — сказал Трей, и я увидел, как его плечи слегка опустились, как будто он впервые расслабился.
«Итак, я получаю твои данные по нейронной сети, да?» — потребовал Кит.
Но, к всеобщему удивлению, Трей покачал головой.
«Да ладно тебе, Трей, — выдавил Кит сквозь стиснутые зубы, — ты не смеешь связываться с этими людьми. Если у тебя есть что-то, что мне может пригодиться, то мне это нужно, мистер, и мне это нужно прямо сейчас, иначе…»
Трей пожал плечами. «В том-то и дело, — сказал он. — У меня, типа, ничего нет.
Никаких данных. Никогда не было никаких данных». Голос его дрогнул, слёзы хлынули наружу, как бы он ни старался их сдержать. Он смахнул их, злясь на себя, и, пошатываясь, продолжил свою яростно сдержанную тираду.
«Эта так называемая программа чудес, о которой ты всем рассказывал, почти закончена? Что ж, у меня для тебя новости, пап: она не работает . Никогда не работала и никогда не будет. Посмотри правде в глаза, мужик, ты бесполезный кусок дерьма. Программа облажалась».
Кит закрыл глаза и издал протяжный стон, отступая назад.
«Да», — услышал я позади себя тяжкий шепот Уитмарша, — «и мы тоже».
OceanofPDF.com
Двадцать три
После того, как Трей закончил говорить, на несколько секунд воцарилась полная тишина. Но прежде чем смысл его слов успел дойти до сознания, двери в конце коридора снова распахнулись.
На этот раз на место происшествия ворвались охранники Ocean Center. Первый вошедший, взглянув на кровь и выставленное оружие, резко сдал назад, чуть не сбив с ног человека, стоявшего позади него.
Двое пехотинцев Брауна тут же дали полдюжины пуль в их сторону, лишь чтобы подтолкнуть охранников к отступлению. Двери за ними с грохотом захлопнулись, и даже сквозь звон в ушах я расслышал панические крики с другой стороны.
В тот же миг стеклянные двери на улицу распахнулись, и Мейсон проскочил внутрь. Ему повезло, что его не подстрелили собственные бойцы.
«Сэр, нам нужно уходить прямо сейчас!» — коротко сказал он.
Позвоночник Брауна выгнулся вперёд, отчего он казался старше, седее и хрупкее. Но теперь он вырвался из оцепенения, охватившего его, и ему не нужно было повторять дважды. Старик поспешил по коридору, оставив нас наедине со своими людьми.
Двое, боровшиеся с Шоном, грубо подняли его на ноги. Мейсон подхватил меня на руки и потащил к выходу вместе с остальными. Как только мы добрались до двери и вышли на палящий солнечный свет, Мейсон остановился, и я понял, что Хейнс остался.
Я оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хейнс отшатнулся к Крису, дрожащему в растекающейся луже собственной крови. Пока я смотрел, Хейнс приблизился к упавшему и замер на секунду, словно раздумывая над произведением современного искусства.
Крис был еще жив, но едва-едва, если судить по его неглубокому, жидкому хрипу.
Хейнс наклонился и спокойно всадил две пули в изуродованное лицо Криса. На его лице не было ни тени жалости или раскаяния. Тело дернулось от удара, а затем наконец замерло.