"Как?"
Чёрные, бесстрастные глаза скользнули по мужчинам напротив, а затем снова обратились к моему лицу. «Потому что, если бы ты был там, — просто сказал он, — у них не было бы причин оставлять меня в живых».
Я перевел взгляд на Уитмарша. «Так кто же был тот мертвец, которого ты выкинул с удостоверением Шона?» — спросил я. «Только не говори — ты держишь запас трупов в морозилке, на всякий случай?»
«В этот раз не пришлось», — ответил Уитмарш с таким же презрением, как и я. «Ты нас здорово выручил, Чарли».
Я замерла, и он рассмеялся, увидев, как я это делаю.
«Помнишь тех двух парней, которые выбежали за тобой из мотеля перед перестрелкой с копом? Ну, это были ребята Брауна. Ты застрелил водителя в живот — судя по всему, удачный выстрел пробил дверь машины. Он скрылся, но истек кровью, прежде чем ему успели оказать помощь. А потом, — пожал он плечами, — наверное, это была слишком хорошая возможность, чтобы её упускать».
Я на мгновение задумался над этой информацией, отгоняя от себя мысль о том, что на моих руках ещё одна смерть. У меня не хватало пальцев, чтобы пересчитать их все. Рот дыры становился всё больше и шире, усеянный острыми зубами, словно у акулы. Заглянув вниз, я не увидел дна. Я отгородился от соблазна оказаться на краю пропасти.
«Кстати, твой старый Breitling все еще тикает», — рассеянно сказал я Шону, понимая несущественность этого комментария.
«Это хорошо, — сказал он в ответ. — Красивые часы».
Уитмарш хрипло рассмеялся. «Надеюсь, на секонд-хенде они продадутся по хорошей цене, — сказал он. — Потому что одно можно сказать наверняка: никто из вас не будет следующим, кто это наденет».
Я старался сохранять спокойствие и надменность. «Да ладно, Джим, ты серьёзно думаешь, что Браун отпустит тебя после того, что ты пытался с ним сделать?»
Он тоже рассмеялся, но смех получился резким, безрадостным. «Если ты это сделаешь, то всю оставшуюся жизнь будешь оглядываться».
«Ну, как ни крути», — сказал он с нотками бравады, — «она будет длиннее твоей».
«Браун тебя убьёт», — сказал я, обращаясь скорее к Лонни, чем к самому Уитмаршу. «Он убьёт вас обоих. Слишком многое поставлено на карту, чтобы он мог этого не сделать».
«Браун — придурок», — отмахнулся Уитмарш. «Ему сильно не повезло, когда у нас прошёл последний большой ураган, и его шикарный таймшер, который он строит, вот-вот рухнет. Как ты думаешь, зачем он в это ввязался?» Ещё один астматический смешок. «И ради чего?» — с горечью закончил он, бросив злобный взгляд на Кита.
Я проследил за его взглядом. Кит сидел, поджав перед собой худые колени, обхватив голени руками и опустив подбородок так, что его клочковатая бородка угнездилась между коленными чашечками.
Мне вдруг вспомнилось, как Трей сидел в эмалированной стальной ванне у Генри. Если бы мальчик не солгал о своём участии в программе, подумал я, Генри бы пытали и убили? Скотт был бы наполовину парализован?
Словно внезапно почувствовав на себе враждебный взгляд, Кит поднял голову и поправил очки на переносице. «По крайней мере, у нас есть время до заката», — сказал он, словно это имело решающее значение. «Разве не то же самое сказал Ливингстон?»
Уитмарш едва не фыркнул. «Ага», — презрительно сказал он, — «и ты знаешь почему, не так ли?»
Кит покачал головой.
Уитмарш выждал мгновение, словно школьник, рассказывающий кровавую историю, чтобы проверить, сможет ли она вызвать тошноту у девочек в классе. «Вот тогда-то и выходят аллигаторы на поиски добычи», — сказал он, обнажив зубы в злобной улыбке. «Так копы не найдут трупы».
***
Некоторое время после этого ни у кого не было ни сил, ни желания говорить.
Мы сидели и сверлили друг друга взглядами или избегали зрительного контакта, пока фургон раскачивался, подпрыгивал и вибрировал на большой скорости по дороге на юг.
Казалось, дорога обратно до курорта Брауна заняла гораздо больше времени, чем дорога оттуда до Океанического центра. Возможно, они просто выбрали более осмотрительный маршрут.
В конце концов, всё выдала музыка. Я услышал тот же хриплый рев безумно-весёлой пабы, который доносился из клуба, когда я пошёл к Джерри. Неужели это было всего несколько часов назад?
Шум становился громче, а затем затихал, когда мы проезжали и удалялись. Идеальный допплеровский сдвиг. Сравнительно гладкая асфальтовая дорога сменилась чем-то, похожим на гравий, а затем – ухабистой дорогой, которая швыряла нас, словно стальной шарик в баллончике с краской. К тому времени, как мы остановились, Кит уже слегка позеленел. Не знаю, укачало ли его или просто предвкушение.
Когда они открыли двери фургона, Мейсон и его напарник снова держали в руках «Моссберги». Они стояли достаточно далеко, чтобы любая мысль о том, чтобы на них наброситься, была самоубийственной.