Уитмарш и Лонни выбрались первыми, ловко отступив в сторону, чтобы люди Брауна могли видеть нас. Пожалуй, я понимаю их осторожность. Будь у меня возможность, я бы без колебаний поставил любого из них между собой и выстрелом из дробовика.
Выбравшись из машины, я огляделся. Мы отъехали достаточно далеко от таймшера, так что его не было ни видно, ни слышно за непроницаемым массивом деревьев, которые нас практически окружали. Фургон и «Сабурбан» остановились на площадке из потрескавшегося бетона, выбеленного солнцем добела, словно старые кости.
Сбоку от нас стояло одноэтажное здание со стенами из посеребренного дерева. На дереве всё ещё держались чешуйки выцветшей жёлтой краски, а все металлические крепления были изъедены коррозией. Едва читаемая, размытая вывеска у двери гласила о двухдневных поездках на аэроглиссере, но я сомневаюсь, что за эти годы хоть один клиент платил.
С другой стороны находилось болото – именно так, должно быть, выглядел участок Брауна до того, как он осушил, рекультивировал и перекроил его. Бетонное покрытие спускалось к кромке медленно текущей воды, где были пришвартованы два аэроглиссера. На крошечном причале стояли бочки с топливом для их массивных, открытых двигателей V8.
Вокруг лодок разлилось топливо, образовав на воде жирные радужные круги.
Всё это место производило впечатление запущенного, грязного, но при этом сохраняло некую живописность. Больше напоминало съёмочную площадку, чем реальную жизнь.
Рядом со зданием стоял ржавеющий остов старого пикапа с подножкой, реликвия 50-х годов. Уже невозможно было определить, какого цвета был кузов когда-то. Жесткие травы и сорняки поднялись выше уровня пола и медленно, но верно отвоевывали позиции, потерянные во время первого боя.
«Куда ты их собрался девать?» — спросил Хейнс, подходя. Он схватил Трея за шиворот и небрежно подтолкнул его перед собой.
Мейсон взглянул на Брауна, прежде чем ответить, словно ему не нравилось, что коп его допрашивает. «У нас есть пара складских помещений сзади», — коротко сказал он, кивнув в сторону деревянного строения. «Они могут пробыть там пару часов. Пока не придёт время».
Хейнс пожал плечами и кивнул. «Звучит заманчиво», — сказал он и повернулся к Брауну. «Что вы собираетесь делать с остальными — с детьми, с которыми она была в Дейтоне?»
«Давайте сначала удостоверимся, что этот беспорядок убран, а потом вы сможете заделать все концы», — сказал Браун.
Трей начал извиваться ещё сильнее, протестуя. Хейнс даже не взглянул на него, лишь крепче сжал руку. Я видел, как костяшки его пальцев побелели от усилий, которые он прикладывал, чтобы наказать мальчишку.
«Отпусти его», — сказал я с тихим чувством.
Хейнс посмотрел на меня и улыбнулся, пока Трей дергался на конце своей руки, словно пойманная рыба.
«Или что?»
«Оставьте его в покое», — сказал Браун с лёгким раздражением. «Ещё будет шанс». Он взглянул на часы. «В любом случае, мне пора уходить. Вечер желанный, и мне нужно сыграть роль радушного хозяина в клубе».
Хейнс с явной неохотой отпустил меня, хотя он все еще улыбался мне.
Браун проигнорировал его и вернулся к «Сабурбану». Он сел за руль, завёл двигатель и высунулся из окна. «Дай мне знать».
когда все будет готово».
Он поднял тонированное стекло, и «Шевроле» быстро скрылся на узкой тропинке между кипарисами. Мы ещё долго видели пыльный след, оставленный им.
Мейсон посмотрел на Уитмарша и Лонни. «Что ж, думаю, теперь у тебя есть выбор», — сказал он. «Либо ты делаешь с этими людьми то, что хочет босс, либо присоединяешься к ним. Что же?»
Несмотря на сомнения, которые я пытался посеять по дороге, Уитмарш почти не колебался. «Мы сделаем это», — сказал он, глядя мне прямо в глаза. «Не беспокойся об этом».
***
Нас с Шоном поместили в одну кладовую, а Трея с отцом – в другую. В комнатах были голые бетонные полы и ряд крошечных окон, больше похожих на решётчатые стеклянные вентиляционные отверстия под крышей. В остальном в них не было ни удобств, ни возможностей для побега.
Единственной уступкой Мейсона ради нашего благополучия было то, что он забрал ключи у Уитмарша и отстегнул ремни. Думаю, Мейсона побудило на это явное отсутствие энтузиазма у Уитмарша отпустить Шона, а не какая-то особая забота с его стороны. Когда Шон освободил руки, я видел кровавые следы от браслетов на обоих запястьях, но он даже не поморщился.
Затем они поместили нас в тюрьму и заперли за нами дверь на висячий замок. Мы молча слушали, как удалялись их шаги.