Да и свои, наверное, тоже. Не знаю, что ты сделал, Чарли, но это их очень взбесило.
Я рассказал ему свою версию событий. Единственное, что я умолчал, — это мои истинные намерения, когда я пошёл на битву с Джерри. Я ещё не был готов в этом признаться. Даже Шону.
В конце концов мы сели у стены напротив двери, прижавшись друг к другу, и беззастенчиво держались за руки. Пол был твёрдым и неумолимым, и по нему время от времени шныряли существа с большим количеством ног, чем мне хотелось бы, но, по крайней мере, это были не крысы. К тому же, я была так рада быть с Шоном, что меня не волновали такие мелочи, как нашествие насекомых и онемение задницы.
За окном солнце наконец начало терять свою резкость, и ещё один день умирал в безупречной, но почти незамеченной трагической красоте. Свет, проникающий через вентиляционные отверстия, стал мягким, почти туманным, по мере того как невыносимая жара начала немного спадать.
Мы с Шоном молча наблюдали за приближением конца дня, склонив голову ему на плечо. Слишком многое нужно было сказать, чтобы знать, с чего начать, поэтому лучше было промолчать, чем сказать всё плохо.
«Если у тебя есть шанс, Чарли, воспользуйся им», — наконец сказал Шон. «Если мне придётся идти, я лучше пойду драться, чем снова попасться без одежды».
«Ты никогда не говорил мне, что купаешься в бассейне нагишом», — сказал я.
На мгновение он рассмеялся и сжал мои пальцы.
«Я серьёзно, — сказал он. — Если появится возможность, не сомневайтесь. Они точно не откажут».
Он помолчал, а когда снова заговорил, в его голосе уже не было и следа веселья. «Помнишь, ты как-то сказал мне, что если я пойду на риск, чтобы убить человека – даже если он явно этого заслуживал, – ты будешь вынужден попытаться остановить меня?»
У меня во рту вдруг пересохло, и мне пришлось оторвать язык от нёба. «Да», — сказал я. — «Я помню».
«Ты же знаешь, что ты для меня значишь, Чарли?»
"Да."
Он кивнул. «Хорошо», — сказал он теперь холодно и отстранённо. «Так что на этот раз не пытайся меня остановить».
Мне следовало как-то на это отреагировать. Как я мог принять столь зловещее заявление о намерениях без возражений? Если ты планировал убийство заранее, это уже не самооборона. Это было убийство.
Но я ведь знал все о планировании убийства, не так ли?
А затем мы услышали приближающиеся шаги, и было уже слишком поздно что-либо предпринимать, кроме как вскочить на ноги, собравшись с духом и приготовившись.
Свет хлынул внутрь, словно поток воды, когда дверь отперлась и распахнулась. За ней стоял Уитмарш, воссоединившийся со своей «Береттой». Его челюсти были сжаты, он был полон решимости. Он махнул нам рукой, давая знак выйти.
«Ладно, ребята», — сказал он напряжённо. «Пора немного прокатиться».
OceanofPDF.com
Двадцать четыре
Я никогда раньше не летал на аэроглиссере. При других обстоятельствах, возможно, мне даже понравилось бы это приключение.
Каждое судно имело длину около восемнадцати-двадцати футов, а его корпус был плоским и сидел в воде менее чем на шесть дюймов. Ряды алюминиевых сидений с ребристыми бортами для давно отбывших однодневных туристов занимали тупую носовую часть судна.
Сзади красовался огромный двигатель V8 от Chevrolet. Казалось, его вытащили прямо из американского грузовика, оставив при этом большую часть глушителя.
Двигатель был соединён с гигантским карбоновым винтом, закреплённым внутри сетчатого ограждения над кормой. Прямо перед ним, за штурвалом, сидел Мейсон.
На нём была бейсболка Rolling Rock с надетыми поверх нейлоновыми наушниками камуфляжной расцветки. Он наблюдал за нашим приближением без всякого выражения на лице. Один из дробовиков Mossberg стоял в стойке рядом с его поднятым сиденьем.
Уитмарш вывел нас первыми, а затем открыл дверь, чтобы вытащить Трея и его отца. Кит выскочил наружу, резко замерев, когда из-за резкого движения ему в лицо направили пистолеты.
«Послушай», сказал он, теперь уже лукаво в своем отчаянии, «мы все еще можем это уладить!
Трей действительно может что-то предложить, понимаешь? Возьми его, а я поработаю над остальной частью программы за тебя. Бесплатно! Я…
Это было всё, что я мог вынести, но Шон меня опередил. Он сделал быстрый шаг вперёд и ударил Кита по лицу изящным ударом правой, а затем левой в солнечное сплетение, отчего маленький ласка, задыхаясь, упал на колени. Ни Уитмарш, ни Лонни не сделали никаких попыток остановить его.
«Ты даже не представляешь, как долго я мечтал увидеть, как кто-нибудь сделает это с этим куском дерьма», — сказал Уитмарш. «Ты придурок, Пелцнер. А теперь перестань ныть и вставай».