Слово «придурок» не имеет никакого особого смысла для среднестатистического американского школьника, но он уловил суть и понял, что я не имел в виду комплимент. На мгновение мне показалось, что мы сейчас устроим серьёзную разборку. Либо он ляжет на землю во весь рост и будет бить кулаками по ковру. Вместо этого он ещё секунду сверлил меня взглядом, и его лицо вокруг воротника начало краснеть. Я понял, что победил его, но какой ценой?
Он вытащил куртку, словно вдруг возненавидел её, бросил на меня последний, наглый, понимающий взгляд и намеренно бросил её мне под ноги. Затем он переступил через неё и неторопливо вышел из магазина.
Я подождал ровно столько, чтобы взять себя в руки, снова поднял куртку и повесил её обратно на вешалку. Продавец поспешила проверить, не придётся ли мне платить по правилу «сломал – купил», но, к счастью, всё обошлось. Когда я выходил, даже парень в дизайнерских очках одарил меня сочувственной улыбкой.
Трей ждал меня на улице, угрюмый, с руками, засунутыми глубоко в карманы мешковатых шорт до колен. Он едва мог заставить себя посмотреть на меня. Мне хотелось его встряхнуть.
Трасса американских горок опустилась до двадцати футов прямо над нашими головами, и в этот момент вереница вагонов пронеслась сквозь другую секцию. Их прохождение было возвещено воем, похожим на вой ветра в каньонах. Звук то нарастал, то затихал, пока вагоны ехали по рельсам, сопровождаемый притворными криками и визгами нереального страха от людей, которые не знают, что значит испытывать настоящий страх.
Обернувшись к Трею, я с облегчением заметил, что его лицо почти перестало быть таким надутым. Никогда бы не подумал, что память золотой рыбки может оказаться для ребёнка добродетелью.
«Итак», — сказал я, — «ты хочешь поискать другую куртку?» Черт возьми, почему бы и нет?
мы тратили не мои деньги.
«Нет», — пожал плечами этот мальчишка. «Я, типа, передумал». Он улыбнулся мне, весь сверкающий металлом и цветным пластиком.
Я поддался этому соблазну достаточно долго, чтобы улыбнуться в ответ. «Хорошо», — сказал я, пытаясь вернуть отношения хотя бы в прежнее полудружеское русло. «Что теперь?
Хочешь что-нибудь поесть?
«Нет, пока нет», — сказал он, и его улыбка стала ещё более жёсткой. Он кивнул на трассу над нами. «Думаю, сначала я бы хотел проехать по ней ещё несколько раз».
Не дожидаясь реакции, он повернулся и снова направился к входу на аттракцион, оставив меня стоять там с быстро исчезающей улыбкой на лице.
О да, умная мысль, Фокс. В следующий раз просто держи рот закрытым и... купи ему эту чертову куртку.
***
Потребовалось ещё четыре заезда на деревянных горках, прежде чем даже такому фанатику, как Трей, это надоело. По крайней мере, к тому времени, как я это выдержал, я уже не боялся, что мы разобьёмся. Честно говоря, я молился о какой-нибудь серьёзной поломке. Что угодно, лишь бы это прекратилось, и я бы даже согласился на серьёзную травму в качестве расплаты.
Особенно если это случится с моим подопечным.
Возможно, я просто научился лучше скрывать панику, но, когда мы вылезли после четвёртого поворота, Трей не сразу кинулся в очередь для повторных поездок. Я знал, что лучше не провоцировать его вопросом, закончил ли он, поэтому молча последовал за ним, пока мы удалялись от деревянного колосса.
«Я голоден», — объявил он с упреком, как будто это я лишала его еды, чтобы удовлетворить собственные гедонистические потребности.
Я подавил желание иного рода, которое потребовало бы быстрого соприкосновения тыльной стороны ладони с его головой, и повёл его в ближайший ресторан. Судя по меню, там подавали целый ассортимент блюд, на удивление вкусных для такого заведения, включая тако, «Цезарь» или овощные салаты, говядину чили и печёный картофель.
Мне следовало бы догадаться, что пятнадцатилетний подросток будет презирать все, что не напичкано добавками типа «Е» и глутаматом натрия.
«Какая гадость», — простонал он. «Я хочу нормальной еды».
Оказалось, что нормальной едой были бургеры и картошка фри, которые мы нашли в одном из небольших киосков. По крайней мере, там было теплее, сидя на скамейках. Приходилось лишь отбиваться от наглых местных птиц-падальщиков. Если жевать с открытым ртом, они практически срывали еду с языка. Трей постоянно рисковал остаться без обеда.
Мальчик сгребал свою еду, полинную кетчупом в равных пропорциях, отодвигая салат и украшение из помидоров на край тарелки, словно обнаружил там слизняка.
И всё же, приятно было сесть где-нибудь, где тебя не будут вышвыривать с места. Даже в тени навеса день был наполнен бездонным теплом, пронизывающим до самых костей. Я только что провёл холодную зиму, вспоминая все свои сломанные кости. Быть здесь — роскошь, сказал я себе, несмотря на необходимость присматривать за таким противным чуваком, как Трей.