Полицейский ещё раз взглянул на меня, всё ещё неподвижно сидящего за рулём, и принял решение. Он сделал пару шагов назад, в сторону вошедших. На этом всё.
Оба мужчины из машины, сидевшей за патрульной машиной, одновременно открыли огонь. Вероятно, из стрелкового оружия, но я не видел, какое именно.
Как минимум четыре пули попали молодому полицейскому в голову и верхнюю часть туловища. В вращающемся вихре прожекторов я увидел, как его тело дёрнулось, словно его только что подключили к электросети. Он упал на колени, тихо и удивленно вздохнув, когда его лёгкие окончательно опустели. Он позволил пистолету выскользнуть из безжизненной руки, а затем очень медленно упал лицом в грязь.
Я резко переключил передачу в положение «перед» почти до того, как полицейский осознал, что он мёртв. Я с силой нажал на педаль газа, заставив машину цепляться за обочину, пока я боролся с рулём, пытаясь вернуть нас на шоссе.
Двое мужчин, застреливших полицейского, начали обстреливать заднюю часть «Меркурия». Заднее стекло разбилось, и Трей взвизгнул, съежившись на сиденье.
То ли по счастливой случайности, то ли по расчету, наши нападавшие прострелили заднее колесо со стороны пассажира, когда мы едва проехали пятьдесят метров. Машина мгновенно отреагировала на удар, накренившись на обод. Я проиграл битву с канавой. Мы съехали в неё носом вниз, и передний угол со стороны пассажира врезался в один из столбов ограждения, вырвав его.
Заряды в обеих передних подушках безопасности «Меркурия» взорвались мгновенно. Я всегда считал, что эти надувные белые мешки мягкие и похожи на подушки, но это не так. Ощущение было такое, будто меня ударили по лицу мешком с мокрым цементом. Тем не менее, учитывая, что я отстегнул ремень безопасности, по крайней мере мой спас меня от вылета через лобовое стекло.
Мешок тут же начал сдуваться. Я погреб его прочь, чувствуя, что всё лицо горит, а из носа идёт кровь. Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, но он не проходил.
И всё же я услышал позади себя звук набирающего обороты двигателя. Чёрт!
Я повернулся на сиденье и увидел, что двое мужчин запрыгнули обратно в машину и объехали патрульную машину и упавшего полицейского.
Теперь они приближались к нам, а двери были все еще широко открыты.
Я схватил парня за плечо и начал трясти. «Трей, пойдём, нам пора двигаться!» В ответ я услышал глухой стон. Он никуда не двигался.
Я потянулся рукой под бедро и обнаружил, несмотря на столкновение, что SIG
Всё ещё была там застряла. Я вытащил её и попытался открыть дверь. Её заклинило, и мне пришлось дважды ударить её плечом, прежде чем она с грохотом поддалась.
Резкий треск. Из-за того, что мы остановились под таким углом, мне пришлось расклинить его ногами, чтобы вырваться на подъём.
Я упал на четвереньки на песчаный берег канавы как раз в тот момент, когда другая машина с визгом остановилась на уклоне дороги над нами.
Это был светлый «Бьюик». Либо байкеры, которых я натравил на двух мужчин, следовавших за мной от дома Пелцнеров, не смогли поймать свою добычу, либо не нанесли ей серьёзного ущерба. Жаль ещё больше.
Я держал SIG обеими руками, уперев локти в землю, пригнувшись, и ждал удобного момента. Ближе всех ко мне был парень на пассажирском сиденье. Он был крупным и всё ещё в костюме, который делал его похожим на коммивояжёра, когда я видел его у дома. Он вышел первым, поэтому я выстрелил в него первым. Две пули в грудь. Он выпустил пистолет и с тяжёлым хрипом упал в машину.
Водитель выехал гораздо осторожнее, укрывшись дверью и стреляя через открытое окно, так что виднелась лишь часть его головы. Пули врезались в кузов «Меркурия» слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Один только шум был ужасающим.
Я осторожно прицелился и всадил две пули в дверную панель, прямо по центру. Я знал, что должен был стрелять, пока не увижу, как водитель упал, но у меня не было патронов, чтобы судить по инструкции. Как бы то ни было, ранен он или нет, но он перестал стрелять, и на этом пока всё.
А затем, где-то вдали, к югу от нас, раздался безошибочно узнаваемый звук полицейских сирен. Их было много. Я оглянулся на мёртвого полицейского и понял, что оставаться здесь станет ещё опаснее.
Водитель «Бьюика», должно быть, тоже принял такое решение. Я видел, как нос его машины подпрыгнул, когда он включил передачу, и как колёса буксовали первые тридцать метров. Сила рывка захлопнула обе двери, унеся его и его упавшего коллегу с места происшествия.
Я вскочил, потянулся обратно в «Меркурий» и схватил Трея за рубашку, крича ему, чтобы он двигался. На этот раз он откликнулся и выскочил вслед за мной.