Что ещё лучше, не было никаких дополнительных замков, цепей и предупреждающих наклеек о сигнализации. Только замок рулевой колонки, который держал руль сильно наклонённым влево.
«Да, так и будет», — наконец сказала я, пытаясь изобразить на губах ободряющую улыбку, глядя на мальчика. «Молодец».
Я выпрямился, оперся рукой о пассажирское сиденье, откинулся назад и со всей силы, на какую был способен, учитывая угол, пнул потёртый конец руля. Мотоцикл дернулся на боковой подножке, словно уклоняясь от удара. Убедившись, что он не упадёт, я ударил ещё раз.
На этот раз вся передняя часть автомобиля вздыбилась, поскольку срезало замок рулевого управления.
Руль отскочил от дальнего края обтекателя, когда вырвался. Мне пришлось схватиться за корпус мотоцикла, чтобы он не слетел с подставки. Мышцы сводило судорогой, когда я принял на себя весь его вес, пытаясь удержать его в вертикальном положении.
Это было похоже на то, как если бы вы дали пощечину особенно нервной скаковой лошади, а затем вам пришлось бы ее после этого удерживать, чтобы она не понесла.
Трей молчал, озадаченный, не предпринимая никаких попыток помочь, пока я выруливал свой «Кавасаки» с трассы. Я бросил на него злобный взгляд, ставя мотоцикл обратно на подставку, затем открыл топливный кран и полез в карман за швейцарским армейским ножом. Я сложил шлицевую отвёртку и вонзил её в замок зажигания, используя рукоятку, чтобы разломить внутреннюю часть замка и повернуть его в положение «работа».
«Ладно», — сказал я Трею, — «залезай на заднее сиденье. Если всё получится, нам, возможно, придётся выбираться отсюда побыстрее».
Он молча забрался на пассажирское сиденье. Я на мгновение закрыл глаза, а затем нажал на стартер.
«Квак», старый добрый и надёжный мотоцикл, задрожал и заглох. Заброшенный двигатель грохотал, как мешок со старыми ключами, а выхлопная труба отчаянно нуждалась в замене, но, по крайней мере, он работал.
Никто не выбежал из бара, чтобы спасти своего верного коня.
Я включил передачу, чувствуя себя странно, впервые в жизни еду без шлема. Трей обнял меня за талию и вцепился в спину, как обезьянка, пока мы ехали по неровной парковке.
Выехав на шоссе, я внимательно осмотрел обе стороны дороги, прежде чем тронуться с места. Группа полицейских машин находилась примерно в трети мили дальше по дороге. Поворачивая в противоположном направлении, я старался не слишком пристально смотреть и старался достаточно медленно и плавно перебирать коробку передач «Квака», чтобы не привлекать их внимания.
Когда я ехал на север в субтропическую ночь, я видел позади себя диско из их огней на протяжении нескольких миль, прежде чем они окончательно скрылись из виду.
OceanofPDF.com
Семь
Мне удалось проехать сорок миль от места перестрелки, пересечь границы двух округов и почти доехать до Уэст-Палм-Бич, прежде чем мне пришлось остановиться.
У обочины дороги стояла деревянная хижина с выцветшей вывеской, завлекающей прохожих предложением купить домашние цитрусовые. Хижина выглядела так, будто в ней годами не было ничего свежего. Только толстый слой водорослей удерживал гниющие балки на месте. Я сбавил скорость и осторожно въехал в открытую дверь, неуклюже управляя «Кавасаки» обеими ногами.
Когда я выжал сцепление, и мы наконец остановились, я пробормотал через плечо Трею: «Ладно, теперь меня будет тошнить».
Он чуть не споткнулся, пытаясь слезть с велосипеда быстрее меня. Я, пошатываясь, доковылял до двери и встал, согнувшись, уперевшись руками в колени. В ушах стоял рев, нараставший, словно я стоял на мелководье в ожидании прибоя. Ждать пришлось недолго.
Вяленая говядина терияки оказалась не вкуснее по пути наверх, чем по пути вниз.
Трей стоял у велосипеда в хижине, с раздражающей интенсивностью наблюдая, как меня тошнит. Я чувствовал его отвращение, но понимал, что оно вызвано не столько самим фактом рвоты, сколько моим желанием это сделать. Он презирал мою слабость без всякого сочувствия. Мне самому это было не очень-то по душе.
Когда я наконец остался без топлива, я медленно поднялся, мучимый головокружением и новой тошнотой. Учитывая, что я был практически невредим, я чувствовал себя ужасно. Глаза щипало от того, что я щурился без защиты от горячего ветра, обдувавшего обтекатель мотоцикла. Казалось, меня облепили все живые насекомые Флориды. Это напомнило мне, почему я никогда не ездил дома с открытым забралом, не говоря уже о том, чтобы вообще без шлема.