Я поднял руку, чтобы стереть с лица брызги насекомых. Клянусь, мой нос был как минимум вдвое больше обычного. Я осторожно потрогал переносицу пальцами, но не думаю, что она сломана.
Лунный свет, яркий и яркий, падал из дверного проёма и проникал внутрь хижины. Я впервые заметил, что у Трея над бровью появился небольшой порез, когда у него на лице сработала подушка безопасности. Немного крови…
Слеза стекала по краю его глаза. В остальном он выглядел нормально.
Более или менее. Он держался дальше в темноте, и было трудно сказать.
«С тобой все в порядке?» — спросил я.
«Да, конечно», — ответил он с вызовом. Напомнить ему о его слезах и безразличии, которое он испытал, когда мы убегали от полиции, подумал я, — не лучший способ завоевать его дружбу и доверие. Я позволила этому случиться. К тому же, вскоре я поняла, что у него на уме совсем другое.
«Это было…?» — он осекся, сделал глубокий вдох и попытался снова, голос его был отстранённым. «Это был первый раз, когда ты, ну, кого-то убил?»
Мне снова захотелось солгать. И снова я не видел смысла. «Нет», — сказал я.
Трей сглотнул. «Тебя тогда тоже вырвало? Я имею в виду, потом».
Я склонил голову набок, как будто серьезно обдумывая вопрос.
«Возможно. Не помню», — ответил я, стараясь быть честным. «Я сам вышел из этого состояния не совсем здоровым, и парамедики давали мне много обезболивающих. Всё было немного смутно».
Я не стал объяснять дальше, но Трей серьёзно кивнул, словно то, что я ему только что сказал, было совершенно понятно. «Можно взглянуть на пистолет?»
Я с сомнением посмотрел на него. В нём теперь чувствовалось какое-то робкое нетерпение. Он уже оправился от шока, вызванного моим расстрелом людей в «бьюике», и к нему вернулась вся мерзость обычного школьника.
Тем не менее, не было никаких веских причин ему отказать.
Я вздохнул и снова вытащил SIG из-за пояса. Он шагнул вперёд, не отрывая взгляда от пистолета. Я намеренно вынул магазин и вынул патрон, прежде чем передать ему. Сдержанное волнение перевесило обиду, которую он испытал, когда его суждениям так явно не поверили.
«Потрясающе», — сказал он. Даже зная, что ружьё разряжено, он обращался с ним с преувеличенной осторожностью, украдкой прочитав название производителя сбоку ствола, но не желая, чтобы я видел, как он это делает, чтобы я не узнал, что это такое. «SIG Sauer, да? Где ты его взял?»
«Из дома», — сказала я. «Это дом Шона». Я никак не могла заставить себя говорить о нём в прошедшем времени. Пока нет.
«Где ты научился так стрелять?» Я заметил, что его поза изменилась.
Теперь он держал SIG двумя руками, почти позируя, резко согнув оба локтя в лучших традициях крутых парней из лучших фильмов. Это позволило камере сделать хороший и точный панорамный снимок лица героя, при этом не упустив из виду и сам пистолет.
«В армии», — коротко ответил я.
«Да? Почему ты ушёл?»
«У меня были свои причины», — сказал я. Я мог бы добавить ещё много чего. Курсы спецназа, на которых я учился, когда меня бесцеремонно выгнали, научили меня обращаться с огнестрельным оружием гораздо больше, чем любая базовая подготовка, но ему это знать было ни к чему.
Я занят тем, что кладу рассыпавшиеся патроны обратно в магазин. У меня оставалось всего четыре. Я старался не думать о том, что сделал с остальными четырьмя.
Моя работа?
Или убийство?
Нет, гораздо лучше сосредоточиться на том, что у меня осталось.
«Покажешь мне, как стрелять?» — спросил Трей, пробуя держать SIG одной рукой, вытянутой вперёд. Пистолет оказался тяжелее, чем он ожидал. От усилий удержать его в руке его узкие мышцы начали дрожать.
«Ага, конечно», — огрызнулся я, и мои нервы перешли в сарказм. «Давай купим тебе «Магнум» .357, а потом пойдём вместе грабить банки».
Трей на мгновение непонимающе посмотрел на меня, и я вдруг вспомнил, что ирония для него совершенно немыслима.
Я вздохнул. «Нет», — сказал я, протягивая руку.
Он нахмурился, помедлив мгновение, прежде чем отдать пистолет, швырнув его мне на ладонь. Я вставил магазин обратно в рукоятку и заткнул всё оружие за пояс, не сводя с него глаз. Моё терпение было на пределе, и от постоянного контроля у меня начинала болеть голова.
«Что делает тебя таким чертовски важным, Трей, что из-за тебя сегодня погибло четыре человека?» — спросил я. Это прозвучало скорее как обвинение. Я чувствовал себя ужасно, и он был единственным, на ком я мог выместить свою злость.
Пока я говорил, я уже понял, что жертв может быть больше. Женщина в парке развлечений – одна из них.
«Не знаю», — пробормотал он.