Проследив за его взглядом, я заметил пару подростков, наверное, на год-два старше Трея, которые слонялись возле сёрфингового снаряжения. Один из них был худеньким, в бандане и расстёгнутой рубашке поверх белой майки, которая открывала его впалую грудь. Джинсы сидели по моде низко, едва обтягивая выступающие бёдра и открывая пару сантиметров трусов. Он ходил так, словно считал себя крутым парнем.
Его приятель был ниже ростом и толще, всё ещё пытаясь избавиться от подросткового щенячьего пухлости и выглядеть скорее злобным псом. Это выглядело как неуклюжее бахвальство.
Худой парень был опасен. Ни один из них не выглядел так, будто собирался потратиться на новый лонгборд Lightwave.
Покопавшись в карманах, я понял, что отдал Трею последние двадцатку на бензин. Пришлось разменять одну из стодолларовых купюр, которые дал мне Кит, что я бы предпочёл сделать без зрителей, особенно когда кассир громко пересчитал мне сдачу.
Единственным положительным моментом было то, что он был так занят наблюдением за тем, что происходило позади меня, что не уделил много времени рассмотрению моего лица.
Когда мы вышли из магазина и пересекли дорогу, я регулярно оглядывался, но, насколько я мог судить, за нами никого не было.
Вдоль Саут-Атлантик-авеню на равном расстоянии друг от друга располагались пляжные пандусы. Судя по знакам, за плату можно было спуститься туда на машине и кататься по песку весь день. Мне это показалось приглашением на серьёзные проблемы с коррозией. На ночь пандусы перекрывались, но только для того, чтобы остановить движение. Мы с Треем прошли мимо них, держа полотенца, и вышли на мягкий песок.
Там было не совсем темно. Луна светила слишком ярко, отражаясь в пенящейся воде каждого прибоя. Далеко в море мерцали навигационные огни большого торгового судна, направлявшегося к нам.
Тяжело продвигаясь по сухому песку, мы продвигались дальше по пляжу. Кто-то собрал достаточно обломков плавника, чтобы разжечь костер, несмотря на строгий запрет на это.
Ночью стало прохладно, и хотелось остаться у костра, но я не хотел оказаться рядом, если приедут полицейские и скажут тушить. Мы обошли огонь по краю и пошли дальше.
Пламя на мгновение лишило меня возможности видеть в темноте, поэтому я увидел тощего парня из магазина сёрфинга, только когда он оказался в нескольких метрах от нас. Он был подтянутым и жилистым. В правой руке он держал дешёвый нож.
«Давай деньги», — сказал он. Не тратя время на шутки.
Я оглянулся через плечо, чтобы проверить, где находится Трей, и увидел, что толстяк теперь позади нас. Руки у него были пусты. Я снова повернулся к тощему парню. Отблески и тени от огня дьявольски двигались по его лицу.
«У нас мало что есть», — сказал я.
«Не ври мне, сучка», — сказал тощий парень, поднимая нож. «У тебя его предостаточно».
Лучше откупиться от неприятностей, если получится. Я бросил полотенце к ногам и полез в карман. Пальцами вытащил из сгиба пару купюр и вытащил руку. Я протянул деньги сбоку от себя, желая заставить его потрудиться.
Худой парень неприятно улыбнулся и кивнул своему спутнику, который подошёл ровно настолько, чтобы схватить деньги, а затем снова отступил, чтобы осмотреть свою добычу. Очевидно, они уже применяли эту схему раньше.
«Это всего лишь пара двадцаток», — сказал он с отвращением.
Улыбка худенького паренька превратилась в презрительную усмешку.
«За кого ты меня принимаешь?» — выплюнул он. Он сделал пару шагов вперёд, почти осторожно перекатывая нож между кончиками пальцев так, что лезвие блеснуло на свету. «Отдай остальное».
«Нет», — сказал я.
Он остановился. Какое-то время единственными звуками были ровный шум волн о берег и потрескивание огня позади меня.
Трей подошел к моему правому плечу, но я не питал иллюзий, что он станет моим ведомым, если до этого дойдет. Его тело было напряжено, челюсти сжаты. Когда наши взгляды встретились, он многозначительно скользнул вниз, к моей спине, где под рубашкой лежал SIG. Я едва заметно покачал головой и повернулся к парню с ножом.
Я вздохнул. «Послушайте», — сказал я. «У меня был ужасный день. Я устал. Вы только что заработали по двадцать долларов за десять секунд работы. Будьте умнее и бросайте, пока есть возможность».
Он оскалился. «Хитрец, а? Всегда слышал, что вы, англичанки, не особо сопротивляетесь», — сказал он, и в его глазах теперь мелькнуло что-то ещё. «Всегда слышал, что это всё равно что трахать труп. Похоже, мы нашли себе бойца, а?»
Мое сердцебиение ускорилось, и мой организм начал наполняться кровью, обогащенной кислородом.
Я слышал, как эхо отдавалось в моих ушах. «Ты даже не представляешь», — пробормотал я.