Он быстро бросился на меня, выставив вперёд клинок. Я пошёл ему навстречу, сделав пару быстрых шагов вперёд, чтобы удержать его подальше от Трея. Я заблокировал его руку с ножом левым предплечьем и обхватил его руку так, что его запястье оказалось у меня под мышкой.
Он дёрнул зажатую руку и, не сумев сразу освободить её, попытался нанести мощный удар левой. Я усилил хватку, сжав кулаком его локоть, чтобы выпрямить сустав до предела. Он удивлённо застонал: боль помешала ему повернуться ко мне достаточно далеко, чтобы удар достиг цели. Я на мгновение удержал его в равновесии, затем развернулся к нему всем телом и резко, резко, резко ударил коленом ему в пах. Бой был окончен.
Глаза тощего парня выпучились, ноги подкосились, и он начал задыхаться. Я ослабил хватку, позволив ему упасть на колени, и слегка повернув его правую руку, пока он наклонялся, чтобы высвободить нож из пальцев.
Пока всё это происходило, толстяк не сдвинулся ни на дюйм. Он просто стоял с открытым ртом.
«Отвали», — сказал я ему.
Какое-то мгновение он не двигался. Я поднял нож одной рукой, подбросил его вверх и поймал за лезвие, а затем отвёл руку назад, словно цирковой метатель ножей, готовый к решающему финалу. «Сейчас!» — сказал я.
Толстяк не стал дожидаться, пока я прицелюсь. Он испуганно пискнул, швырнул двадцатидолларовые купюры на песок, а затем повернулся и побежал.
Я отпустил руку тощего парня и отступил, но напрасно боялся, что он собирается контратаковать. Он просто отдернул руку и очень осторожно просунул обе руки между ног, прижимаясь к себе.
Его дыхание стало частым и поверхностным, почти прерывистым, а глаза были мокрыми от слез.
Я наклонился, сохраняя при этом непринужденный тон. «Не хочу, чтобы ты обманывал себя, думая, что мне просто повезло и я застал тебя врасплох, ведь мы оба знаем, что это неправда, не так ли?»
Он слабо кивнул. От этого движения скатились слезы, которые скатились по крыльям носа и упали на землю.
«Хорошо», — сказал я, всё ещё спокойно и приветливо. «Итак, мы сейчас уйдём, а ты заползёшь обратно в ту дыру, из которой вылез, и останешься там, верно?»
Еще один слабый кивок.
«Молодец», — ободряюще сказал я. Я поднес захваченный нож к его лицу и наблюдал, как страх, привлекая его внимание, обостряется.
«Потому что если ты этого не сделаешь, то в следующий раз, когда мы встретимся, я не просто надеру тебе яйца, я их отрежу, ясно?»
«Д-да!» — вскрикнул он.
Я выпрямилась, кивнув Трею. Он поднял упавшие деньги и полотенце, которые я уронила, и на мгновение замер, глядя на тощего парня сверху вниз, с бесстрастным лицом.
«Ладно, пойдём», — мягко сказала я. Мы пошли дальше по пляжу, оставив позади нашего неудавшегося грабителя, тихо плачущего в песок.
Мы продолжали идти, удаляясь от костра и яркого света больших отелей, к тому, что выглядело как жилой район. Трей молчал, пока мы шли. Я оставил его, чтобы он сам догадался, что именно хотел сказать.
Мой пульс замедлился до нормального уровня, напряжение ушло из моего тела.
После демобилизации я преподавал женщинам самооборону. Именно с такими ситуациями, как у того худенького парня и его приятеля, я сталкивался почти четыре года, каждую неделю. Он никак не мог этого знать, поэтому ужасно меня недооценил.
Иногда это раздражало, когда меня принимали за кого-то низшего, но в других случаях, надо признать, это было очень кстати.
«Почему ты его не застрелил?» — вдруг спросил Трей.
"Что?"
«У тебя был пистолет», — сказал Трей раздраженно, как будто я каким-то образом сжульничал, — «так почему ты просто не застрелил его?»
«Я уже перестрелял свою сегодняшнюю квоту людей», — небрежно заявил я.
Я слышал, как он прерывисто дышал.
«Слушай, Трей, всё не так просто», — сказал я. «А что, если бы у него тоже был пистолет? И вдруг мы оказываемся в центре очередной перестрелки. Если достаёшь пистолет, нужно быть готовым его применить. Я не был… по крайней мере, против таких проходимцев, как эти двое. К тому же, у меня нет лишних патронов. А если бы я просто пригрозил им пистолетом, уверен, они бы нас запомнили. Ну, так, не думаю, что этот приятель поспешит всем рассказать, что ему только что надрал задницу девчонка, правда?»
«Нет, пожалуй, нет», — сказал Трей. По его лицу медленно расплылась улыбка, когда до него дошла правда. «Кстати, мужик, ты не ему задницу надрал».
***
Мы нашли укромное местечко рядом с двумя обветренными деревянными ступенями, ведущими к дюнам, и там же расстелили пляжные полотенца на ночь. Я видел, сколько следов от шин повсюду, и мне не хотелось оказаться там, где нас наверняка переедут во сне.