На ней были шорты и крошечный укороченный топ. Последний открывал плоский загорелый живот спереди и болезненно выглядящую татуировку восходящего солнца внизу позвоночника. Даже сквозь шум фона было слышно, как она жуёт жвачку.
«О, это Чарли», — сказал Трей, стараясь говорить спокойно и непринуждённо, словно представлял меня своей компании. «Чарли, познакомься с ребятами — Скотт, Ксандер, а это Эми».
Скотт был выше Трея, но таким же неуклюжим, с короткими колючими волосами, выкрашенными в агрессивный блонд, и серьгами-гвоздиками в левой части носа, брови и середине подбородка. Его шорты доходили до колен, открывая лишь небольшой участок загорелой икры между краем штанин и верхом нелепо больших баскетбольных ботинок.
Ксандер был немного ниже ростом, его кожа была цвета карибского чёрного, изрытая подростковыми прыщами. Его волосы были коротко острижены до длины в пять миллиметров и имели замысловатые узоры и завитки, выстриженные бритвой прямо до кожи.
На нем была футболка с надписью «Без страха », которая призывала всех, кто ее читал,
«Веди, как будто угнал». Когда он приветливо улыбнулся, в верхней челюсти у него сверкнул золотой зуб. На вид им обоим было лет семнадцать.
Я лишь отчасти сосредоточил внимание на группе, пока Ксандер и Скотт, совершая какой-то мистический подростковый ритуал, хлопали Трея по ладоням вместо рукопожатий. Я с болью осознавал, что двое полицейских на пляже были на волосок от того, чтобы поймать нас этим утром, и мне не хотелось снова попасться на таком сонном месте.
«Что случилось, чувак?» — спросил Ксандер. «Твоё сообщение было каким-то загадочным».
«У нас большие проблемы», — внушительно заявил Трей. Он старался казаться безразличным, но гордость смягчила его. «За нами следят копы, и нам нужно место, где можно спрятаться на пару дней, пока не спадет жара, понимаешь?»
Ребята многозначительно кивали, делая вид, что подобные ситуации возникают у них постоянно. Мне не хотелось портить им настроение, говоря, что после гибели четырёх человек охота на преступника, скорее всего, утихнет не раньше, чем через несколько дней.
Я не видел новостей, чтобы узнать, связали ли они пару в мотеле с погибшим полицейским. Когда это произойдёт, всё станет совсем плохо. Конечно, предполагалось, что Уолт и его жена ещё не привели полицию. Или его бывших коллег из ФБР.
«Круто», — сказал Скотт. «Мои мама и папа в Каролине. Можешь переночевать у меня».
«И что же ты сделал, Трей?» — спросила Эми, хихикая.
Трей взглянул на меня, ожидая подсказки, но я сохранил бесстрастное выражение лица. Это были его друзья, и мне было интересно, какую историю он придумает.
«Папа сбежал», — наконец сказал он, — «а за нами гонятся эти ребята.
Они застрелили полицейского в Лодердейле, но нам, типа, удалось улизнуть». Он увидел, как их лица выразили шок, и сглотнул. «Здесь сложновато объяснить».
Я отвела взгляд от него и обвела взглядом море лиц вокруг, высматривая кого-нибудь, кто смотрел слишком пристально. Любого, кто, казалось, пытался вспомнить, не один ли из нас тот фоторобот, который они видели сегодня утром по телевизору.
И тут, у одного из выходов, я увидел двух полицейских во главе с охранником в синей форме. Они размахивали руками, словно обозначая зону поиска, и переговаривались по рациям.
Я подошёл и толкнул Трея в руку. «Пора идти», — сказал я достаточно громко, чтобы меня услышали.
На этот раз он не стал спрашивать мои причины, а просто огляделся в поисках полицейских.
«Ты при себе, мужик?» — спросил он Скотта.
Скотт пожал плечами и ткнул большим пальцем. «На заднем дворе», — сказал он. «Мы уже уезжаем?»
«Если вы не хотите наблюдать за тем, как нас арестовывают, — сказал я ему, — то, думаю, это будет очень хорошая идея».
Но когда мы начали двигаться к ближайшему выходу, двери открылись, и вошла еще пара полицейских. Если бы не давка людей,
Внезапного поворота Трея было бы более чем достаточно, чтобы указать на наше местонахождение.
Возможно, они реагировали на какую-то другую чрезвычайную ситуацию в коридоре, но я очень сомневался. Кто-то – скорее всего, какой-нибудь зоркий охранник – заметил нас, когда мы входили. Выйти оттуда могло оказаться несколько сложнее.
Мы протиснулись и поспешили туда, где толпа была гуще всего.
Казалось, целая полоса тяготела к одной из больших промышленных дверей, ведущих из главного зала на огороженную открытую арену.
Мы позволили им увлечь нас за собой и вынести на палящий солнечный свет, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы прикрыть наш побег. Но когда я уже начал надеяться, движение людей замедлилось и остановилось.