Я обернулся и понял, что все четверо смотрят на меня с некоторой тревогой.
«Мы также купили тебе сумку и рубашку», — нерешительно сказала Эми.
Я продолжал смотреть. Сумка была крошечной, с ремнями, чтобы носить её на спине, как рюкзак. В ней как раз хватало места для пистолета. По крайней мере, у рубашки был воротник, пусть даже его укороченные полы были специально завязаны, чтобы подчеркнуть живот, так что места для SIG тоже не оставалось.
Я старалась не показывать им нетерпения. Уверена, Эми обычно не задумывалась о том, как спрятать незаконное оружие, когда ходила за одеждой с подругами. Учитывая, что она могла бы выбрать для меня, она справилась хорошо.
«Это здорово», — сказал я с облегчением. «Спасибо».
Я отнесла свой трофей обратно в ванную и оделась. Верх бикини показался мне как минимум на размер меньше. Если бы я сделала какое-нибудь резкое движение, даже человек с моими относительно скромными данными мог бы свалиться с него.
Я отказался от шлёпанцев. Мысль о том, чтобы куда-то в них бежать, была невыносима. Вместо этого я постирал носки в раковине и повесил их сушиться на полотенцесушитель. Так я смог снова надеть ботинки.
Брюки сидели на моих бедрах довольно низко, но были достаточно длинными, чтобы прикрыть сапоги, когда придет время.
Я сунул SIG в рюкзак вместе с лезвием, которое отобрал у худенького парня на пляже. Эти два предмета заполнили его настолько, что мне было трудно застегнуть молнию, и пришлось сунуть швейцарский армейский нож в карман брюк. Что вообще люди должны носить в этих вещах?
К тому времени, как я оделась и вышла, Эми уже наклонила голову Трея над кухонной раковиной, смывая краску. Она подняла взгляд и ухмыльнулась, увидев мой вид.
«Тебе придётся снять рубашку», — сказала она. «Не хочу, типа, её всю перепачкать краской».
Я неохотно подчинилась, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, пока Скотт и Ксандер невольно оглядывались, увидев меня в топе от бикини. Эми снова улыбнулась, увидев их реакцию. «Я так и думала», — беззаботно сказала она с лёгким самодовольством в голосе. «Мне как раз подошёл размер».
Она вдруг стала выглядеть деловито, менее глупо, когда принялась стричь Трея ножницами с таким энтузиазмом, что я занервничала. Но к тому времени, как она закончила стричь, сушить феном и наносить гель, у Трея уже была короткая светлая стрижка ежиком, очень похожая на стрижку Скотта. Это было совсем другое дело.
«И почему я тоже не могла стать блондинкой?» — хотела я знать, садясь и готовясь к своей очереди.
«Слишком близко к твоему натуральному цвету», — отмахнулась Эми. Она взяла прядь моих ещё влажных волос. «У тебя отличные волосы. Они натуральные , да?»
«Ну, так и было», — пробормотал я. Она ухмыльнулась и начала выкладывать кашицу мне на голову.
Мне пришлось сидеть неподвижно, пока краска делала своё дело. Я потратил время, игнорируя болтовню у себя над головой, и стараясь не смотреть на часы и не гадать, прочитала ли Мадлен своё письмо.
Наконец, Эми внимательно посмотрела на прядь волос и сказала: «Ладно, готово».
Она снова смыла его в раковине, но я отступил, когда она достала ножницы.
«Да ладно, Чарли, не переживай», — сказала она. «Я не собираюсь стричь тебя так коротко, как Трея. Да и подстричься тебе всё равно придётся».
Поэтому я позволил ей делать всё, что она хочет. Раньше, когда я стригся, передо мной всегда было зеркало, чтобы я мог видеть, что они делают, и тогда я имею дело с профессионалами. Это был своего рода прыжок веры.
Казалось, она долго возилась, подравнивая кое-где. Она высушила волосы феном и завершила укладку, заплетя две небольшие пряди в тонкие косички чуть выше внешнего уголка правого глаза, нанизав на концы цветные бусины. Если я резко поворачивалась, бусины раздражающе звенели о скулу.
«У меня есть еще бусы, которые ты можешь носить на шее, они, типа, прикроют твой шрам», — сказала она мне болтливым голосом.
Я ответил уклончиво, чувствуя себя неловко из-за того, что то, что я всегда считал личным, обсуждается так публично.
Эми не остановилась на моих волосах. Она вытащила коробочки с косметикой и начала наносить её мне на лицо кончиками пальцев. Я бы возразила, но, увидев длину её ногтей, не хотела делать ничего, что могло бы заставить её вздрогнуть, когда она была так близко к моим глазам.
Наконец она отступила назад, уперев руки в бока и внимательно изучая меня. «Хорошо, Чарли».
Она сказала: «Всё готово. Иди и посмотри».
Я встала, откидывая с колен выбившиеся волосы. Казалось, ничто не прилипало к шёлковым брюкам надолго. Я вернулась в ванную и посмотрела на своё отражение в зеркале.