Как только я понял, что в остановке нет ничего зловещего, я почувствовал, как мышцы на моих плечах начали расслабляться, одна за другой. Я убрал руку с рукояти пистолета в сумке и оперся локтем о край двери, подперев подбородок ладонью. Затем я сел на свою сторону такси, жевал жвачку с открытым ртом и пытался выглядеть скучающим подростком.
Скотт стоял перед «Доджем», между двумя полицейскими. Весь его вид выражал покорность: голова опущена, руки сцеплены за спиной. Время от времени он украдкой поглядывал в кабину. Будь копы чуть более внимательны, они бы восприняли это как сигнал к тому, чтобы обыскать салон хотя бы в поисках лёгких наркотиков. Полагаю, у парня просто было честное лицо.
А секунды тем временем превращались в минуты. К тому времени, как прошло десять, Трей начал ёрзать.
«Я позвоню ему», — прошептал он мне краем рта. «Мне нужно сказать ему, что мы опоздаем».
Он вытащил телефон из кармана и начал нажимать кнопки, но вскоре обнаружил, что номер Генри скрыт. Я понял, что адрес электронной почты был единственным контактным лицом этого человека, которое у нас было.
Ладно, мы могли бы снова найти его дом, но для справочной службы возможность указать направление, как правило, ничего особенного не значит, если только американская версия не оказалась намного более сговорчивой, чем дома.
Трей держал телефон перед собой, настолько напряжённый, что тот почти вибрировал в руках, надеясь на новый звонок. Но по мере приближения крайнего срока Генри он больше не выходил на связь.
При выключенном двигателе, а следовательно, и кондиционере, жар распространялся по кабине пикапа, вдавливая нас в сиденья. Казалось, что открытые окна не имели никакого значения. На самом деле, это, вероятно, даже усугубляло ситуацию.
К тому времени, как первый полицейский наконец вручил Скотту штраф и сказал ему не возвращаться и быть внимательнее в будущем, мы уже на двадцать минут превысили максимально допустимое время в полчаса.
Скотт забрался обратно в кабину, его уши покраснели, когда он повернул ключ зажигания.
«Ради бога, не буксуйте колеса, трогаясь с места», — тихо сказал я, — «иначе мы останемся здесь на весь день».
Он бросил на меня несчастный взгляд, но уехал с похвальной невозмутимостью, все еще сжимая в правой руке скомканный билет.
«Боже мой, — сказал он, чуть не плача, когда мы снова тронулись. — Мне очень жаль, ребята. Я вас подвёл».
«Просто повезло», — сказала я, ущипнув Трея за руку, когда он открыл рот, чтобы не согласиться. «Скажи спасибо, что они не стали проводить полный обыск». Я одарила его быстрой ободряющей улыбкой. «И не беспокойся. Могло быть и хуже».
Я и мой рот.
***
Как только мы отошли от основной толпы, Скотт нажал на газ, но нам все равно потребовалось еще шесть минут, чтобы добраться до улицы Генри.
Скотт так резко повернул, что грузовик слегка вильнул из-за перегрузки подвески. На заднем сиденье Эми и Ксандер цеплялись за боковины и смеялись, словно катались на аттракционе.
Пока мы мчались по улице, я разглядывал припаркованные машины и пустые подъездные пути, сравнивая обстановку с мысленным образом, который я запечатлел в прошлый раз, когда мы были там. Всё казалось тихим, обычным, никаких новых машин, слишком навороченных для этого района, никаких подозрительных фургонов. Тем не менее, я ощущал лёгкую дезориентацию, пытаясь наложить ночные воспоминания на дневной свет.
Следуя указаниям Трея, Скотт резко затормозил перед ветхим домом Генри, заставив соседей вздрогнуть. Если бы это было…
в таком поместье, где соседи не обращают внимания на то, чем занимаются люди.
В ярком солнечном свете дом выглядел ещё хуже. Деревянная обшивка самого дома когда-то была бледно-голубой, словно из-под краски, оставшейся после бассейна. Сломанная решётка, окаймлявшая дом внизу, притворялась белой, как и оконные наличники и деревянные опоры крыльца, слегка наклонённые под углом. Это создавало впечатление, будто вся конструкция медленно рушится вбок от фасада дома.
Насколько я знаю, так оно и было.
Моя сумка всё ещё была расстёгнута, готовая к выносу. Я закинула её на плечо, открывая пассажирскую дверь. «Полагаю, бесполезно просить тебя оставаться в машине?» — спросила я, но ответа особо не ждала. К тому же, все четверо уже выскочили на пыльную подъездную дорожку. Вид их готовых к вылазкам улыбок заставил меня нахмуриться.