«Которую ты отдал Ксандеру», — вставил Трей, и в его тоне послышались нотки обвинения.
«Которую я отдал Ксандеру», — согласился я, многозначительно добавив, — «когда не думал, что мы доживем до того, чтобы сделать это сами».
«Так что нам всё равно нужно ехать в больницу», — сказал Трей, упрямо выпятив челюсть. «Нам нужно найти Ксандера».
«Нет», — я покачал головой. «Мы подождем и поймаем его где-нибудь ещё — дома, может быть. Сейчас слишком опасно пытаться».
«Я хочу в больницу. Если ты так боишься ехать со мной, — громко и язвительно сказал он, — выпусти меня из этой чёртовой машины, и я пойду один!»
«Ты не можешь пойти один, Трей. Прояви хоть немного здравого смысла».
«Я не брошу своих друзей!» — теперь он почти кричал на меня.
«Вы не можете удерживать меня против моей воли. Это же как похищение. Вы не можете…»
Люди в машине рядом с нами начали на нас глазеть. «Ладно, ладно», — сказал я, перебивая его. «Ради всего святого! Мы поедем в эту чёртову больницу. Успокойся, ладно?»
Он опустился на своё место, громко шмыгая носом и вытирая его тыльной стороной ладони. На мой взгляд, он выглядел слишком самодовольным победителем. Я невольно смахнул это с его лица тихим напоминанием. «Но если мне придётся кого-то пристрелить, чтобы выбраться оттуда, просто помни, чья это была идея, хорошо?»
***
Медицинский центр Галифакса на бульваре Клайда Морриса больше напоминал разросшийся офисный комплекс, чем больницу. Я оставил угнанный «Таурус» задним ходом у стены в углу их огромной многоэтажной парковки и пошёл по указателям к травматологическому центру.
Мы уже ненадолго заехали в торговый центр, как раз чтобы найти тихий туалет, где я смог оттереть кровь с рук и вытереть самые сильные следы с шёлковых брюк. На зелёном фоне кровь стала чёрной, что выглядело не так уж и плохо, но я всё равно подумал, что не стоит заходить туда, где, теоретически, её должны были бы распознать.
Я отправила Трея в магазин с деньгами, чтобы он купил мне дешёвую сумку, в которой я могла бы спрятать SIG. Он вернулся с ярко-розовой пластиковой сумкой через плечо, как у Барби, украшенной яркими фиолетовыми и жёлтыми цветами. Он пытался изобразить невинное презрение, но я была уверена, что он выбрал её намеренно.
Мы поспешили в главное здание больницы. Я, нацепив на лицо своё самое встревоженное подростковое выражение и свой самый лучший американский акцент, спросила у стойки о Скотте.
Крупная чернокожая женщина с измученным видом на другой стороне посмотрела на меня с подозрением. «Вы родственник?» — спросила она.
«Нет, но это брат Скотта», — солгала я, кивнув Трею. «Ему всего пятнадцать. Я привела его, как только мы узнали».
Она посмотрела на Трея, и почему-то его раздражённое поведение заставило её смягчиться. Она не сказала «Ага», но это было очень близко к истине.
Мы следовали ее указаниям, пока наконец не повернули за угол и не увидели Ксандера и Эми, нервно ожидающих в коридоре, и мы поняли, что попали в нужное место.
Трей, едва завидев их, побежал трусцой. «Ксандер, привет! Как он?»
Ксандер обернулся на звук его голоса, но быстро отвёл взгляд, словно ему было трудно видеть нас. Эми вскочила на ноги и пошла нам навстречу, бледная и испуганная.
«Они нам мало что скажут, кроме того, что он всё ещё в операционной», — сказала она. Она обхватила руками предплечья, неосознанно потирая их.
кожа. «Он потерял много крови, и, похоже, есть и другие осложнения».
Трей переводил взгляд с одного на другого. «Например?»
«Сделали рентген и пришли к выводу, что пуля прошла довольно близко к позвоночнику, мужик», — сказал Ксандер сдавленным голосом. «Есть вероятность, что он больше не сможет ходить». На мгновение его взгляд упал на меня, пока он говорил, и я без слов понял, что он винит меня — нас — в том, что произошло.
Я мог бы сказать, что никто не заставлял их идти с нами в «Генри». На самом деле, я специально просил их этого не делать, но чувство вины и так витало в воздухе, и без того, чтобы я вносил свой вклад.
«Они позвонили родителям Скотта, — вставила Эми. — Они бросили всё и сели в самолёт. Они должны быть здесь с минуты на минуту. Я просто не знаю, что мы им скажем».
«Вы что-нибудь сказали в больнице?»
Эми покачала головой, взглянув на Ксандера.
«К нам уже приставала полиция, — сказал он, — но мы им ничего не сказали».
«Хорошо», — сказал я. «Ради бога, не упоминай при них ни меня, ни Трея».
«Что?» — вскрикнул Ксандер. Он придвинулся ближе, приблизив своё лицо к моему.
Он был чуть выше ростом, а когда его переполняли гнев и горе, он казался ещё больше. Эми издала протестующий звук и положила руку ему на плечо. С трудом он взял себя в руки, понизив голос до рычания. «Из-за тебя наш друг может провести всю оставшуюся жизнь в инвалидном кресле, а ты всего лишь хочешь не влипать в неприятности?»