Как Графика казнили, я рассказывать не буду. Уничтожили и мужчин из его двора. А Чунга Асретин лично поздравил и поблагодарил за спасение отряда, тем более, что разведчики перебили еще десяток арцхан во время их бегства.
— Ты заслужил золотую пластину за храбрость и заслуги. Но ее может пожаловать лишь царь или главнокомандующий. Я могу направить Атару письмо с описанием твоих заслуг или же сам наградить тебя серебряной пластиной, и, кроме того, проси, что хочешь!
— Мой мастер велел просить тебя набрать для него орлят. Если ты это сделаешь и отправишь их с лучшими гонцами, я буду рад и больше ничего не попрошу.
— Вот это речь настоящего гражданина и специалиста! Сделаю! — просиял Асретин, гладя по голове сову и угощая ее мясом. — Раз не просил, то я дам. Доброго коня, отличное оружие, кошель золота и выбирай любую из девушек или женщин в этой деревне! Тебе первый выбор!
Деревенские поняли, что наказание разорением одного двора еще не кончилось. Девушек и молодых женщин выгнали на площадь и раздели. Чунг выбрал себе наложницу, посадил ее на второго коня и, как герой, направился домой. А гонцы с орлятами и вестью про еще одну "победу сов" прискакали раньше него.
После этого Лурунсса тоже заставила своего мужа купить наложницу, но обошлось это уже дороже, потому что войны кончились.
К концу войн Хирристрина была заселена уже на три четверти. Помощники уже имели всех своих смердов, а у самого Хирристрина еще оставались свободные участки. Затем ученому пришлось, несмотря на нежелание, вновь ехать в столицу: на праздник по случаю мира и на народное собрание. С ним вместе отправился Трун с деньгами для покупки наложницы. Сыну вновь пришлось остаться за старшего в деревне, тем более, что подрастало много совят.
Словом,
Жил-был ученый,
Страстью одной одержим.
Всем пренебрегши,
Ради ее лишь
На край земли он ушел.
Глава 17. Мир
Пока шли завершающие сражения, пленники расчистили столицу Лиговайи Дилосар. В городе стремительно пошло строительство. Богатая военная добыча позволила нанять мастеров из Агаша, Лангишта и даже от единобожников. Город поднимался на глазах.
Те из старков, кто желал поселиться в городе или построить там свой дом (скажем, владетели, которые жить должны были в своих ленах, но иметь дом в столице), посещали город и выбирали место для строительства среди распланированных улиц. Уже были намечены и оформлялись Форум, главная рыночная площадь, квартал искусств, квартал мастеров, квартал моряков, квартал купцов и знати, квартал иностранных купцов и ремесленников. Был заложен дворец царя. Гетеры сразу же зарезервировали место под будущую школу гетер, а художники — под Академию изящных искусств. И, конечно же, на местах будущих храмов были построены временные часовенки, а главный храм строился чуть ли не в первую очередь.
Последние месяцы основная тяжесть войны лежала уже не на старках, и граждане смогли чаще посещать поднимающийся город. Некоторые из них были недовольны, что понравившийся им Арканг, где у них уже были домики, был низведен в ранг крепости и селиться там на постоянное жительство позволили лишь паре сотен граждан, в основном ремесленникам и купцам.
Урс строил свой дом в столице, но основное жилье у него было в Аякаре. Там на камне рядом с озером Ая высечены слова его стихотворения, рядом с камнем сооружена беседка, где можно на несколько дней остановиться. Само озеро Урс объявил заповедным и уже успел провести на нем пару ночей с Киссой.
Кисса посмотрела на его жену, которая была беременна, и заметила, что та с самого начала неправильно себя ведет. Она скрывала беременность, как было принято у горцев, где ее стыдились, и не давала Урсу ввести будущего сына в курс дел. Она продолжала спать с Урсом, который наивно думал, что его жена не беременна… Пришлось после того, как сына представили Урсу и будущего наследника гражданам и жителям владения, забрать эту необразованную девочку в Дилосар, чтобы там ее обучили элементарным вещам.
Первое время ликинский князь просил своих джигитов охранять гостя, предполагая, что его постараются убить. Но месяцы шли, а беглецом никто не интересовался. Не пытались убить, не требовали его изгнания либо выдачи… Семья от него отказалась, а властям Агаша и Лиговайи он, судя по всему, уже был совершенно не нужен ни в каком качестве. Чанильтосинд был выселен в бедную саклю. Единственное, что поддерживало его авторитет: он охотно ходил вместе с горцами в набеги, в том числе и на бывший родной Агаш, и показывал себя смелым бойцом. Беженец заподозрил, что князь скоро сделает ему "почетное" предложение взять жену, надел и стать простым джигитом.