— Молодец! — похвалил Майк, когда я с одышкой приковыляла к нему. — А теперь попробуй дышать правильно.
Мне продемонстрировали это самое дыхание и отправили пробежать еще несколько кругов, стараясь держать темп.
Когда с пробежкой было покончено, Майк рассказал, что Первая луна очень опасна без подготовки. Обращенный должен поймать баланс между инстинктом и разумом, силой и скоростью.
— Это словно ты на диком коне. Он быстрый, сильный, но неуправляемый.
Я слушала, кивала, изредка задавала вопросы.
Майк сказал, что нужно запомнить несколько движений и их порядок: лежать, сидеть, стоять.
— Это очень важно! Ты поймешь все позже.
Почему это так важно, Майк не ответил. Лишь улыбнулся и загадочно произнес — «Узнаешь».
— На этом все. Теперь новость. На обращение ты будешь не с семьей, — твердо произнес Майк.
— Что? Но одной же слишком опасно! — затараторила я, помня, как все детство мне твердили, что ходить в темноте одной запрещено.
Из-за того, что время Первой луны у каждого происходит в разное время, редко случалось так, что двое или трое молодых волков проходили через него вместе. Бывало и так, что обряд проходил вдали от дома и тогда его проводили в ближайшем лесу. Сам процесс обряда оставался тайной. Все только знали, что стая должна поприветствовать волка стайным воем. Именно поэтому обряд мог проводиться дважды, например, если волк обратился не в стае, а где-то еще.
Я вспомнила, как брат после Первой луны пришел домой весь какой-то потерянный, но каждый раз когда я хотела с ним об этом поговорить, он огрызался, пресекая разговоры. После той ночи отношения с ним испортились окончательно и мы практически перестали с ним общаться. Я чувствовала глубокую обиду, ведь мое желание как-то помочь, было отвергнуто, даже не рассматриваясь.
— Эй, не волнуйся. Одна ты не останешься. Ральф водит всех новичков на первую охоту.
— Альфа? — Я не поверила своим ушам.
Чем занимался вожак стаи, молодые волки не знали. То, что он проводит Первую луну, и что к нему нужно идти в одиночестве, никто из старших не сообщал. А недавно прошедшие обряд, не говорили об этом. Конечно, возможно, что старшие всего лишь хотели сделать сюрприз для молодых волков, но вопроса об этом я не стала задавать.
— Да. Ты должна будешь сама прийти к нему в дом, когда почувствуешь, что пора.
Ошарашенная я смогла лишь кивнуть.
— Все, иди домой. Тебе еще надо провести ритуал.
— Что? Какой ритуал?
— Иди уже! — Подтолкнул в спину бета и развернулся, уходя.
Мысли в голове перемешались, неизвестность нависла над головой черной тучей. Однако дома стало легче. Мама приготовила вкусный и ароматный чай.
— Чтобы силы прибавились. — Она загадочно подмигнула.
Папа подарил подвеску со знаком нашей семьи - небольшой круглый амулет из дерева, на котором была изображена фиолетовая лилия. Каждая семья, являвшаяся частью стаи, имела свой собственный родовой знак. По запаху было ясно, что украшение недавно покрыли лаком.
Брат же просто обнял меня, что сильно удивило.
— Ты чего?
— Теперь ты станешь взрослой. Только не сбегай теперь каждое полнолуние чтобы повыть с каким-нибудь волком, ладно?— с лукавой улыбкой спросил брат, но в темных глазах промелькнула тоска.
Я фыркнула, сложив руки на груди и язвительно произнесла:
— Хорошо, не буду повторять твои ошибки.
На смущенный взгляд брата, лишь улыбнулась, вспоминая, как он неделю после такой вылазки ныл, что зря все это придумал.
— Ну а теперь, — произнесла мама, — ты должна взять предмет, который бы обозначал твое детство и сжечь его.
— Это и есть тот самый обряд?
— Да, ты должна попрощаться со старой собой и принять себя новую, — объяснил отец.
— Я знаю, что это за предмет.
Стоя в сумерках у костра, я с семьей наблюдала, как синим пламенем горит большой плюшевый медведь. Его мне подарили еще в три года, на день рождения. С того момента я не выпускала его из рук. Я носила его даже на улицу, отчего он постоянно чистился, в итоге потеряв свой цвет. Часто, когда родителей не было дома, я рассказывала ему сказки, а если в такие дни шли дожди, то вместе с ним пряталась под кровать. И вот сейчас, я наблюдала как он сгорает, превращаясь в пепел. Перед глазами пролетели воспоминания: как мама купала меня в ванне с пеной и строила кораблики из пузырей, как папа потом относил меня в кровать и как брат читал мне сказки, а когда родители не слышали, пугал страшилками.
Все эти воспоминания казались еще свежими, а мысль о взрослении – далекой. Я взглянула на родителей, которые своим видом выражали гордость за меня; на брата, который смотрел с уверенностью в моем успехе; и на костер, в котором догорало детство, забирая с собой беззаботные дни, как в пепел превращаются детские, наивные мечты и разносятся ветром ожидания, и осознала – я готова.