Когда Валери поцеловала его, Робину мучительно захотелось ей сказать:
«Вы бы не говорили этого, если бы знали правду. Я не думал о браке с вами, пока не узнал о приезде Лайлы и пока Джордж не начал настаивать на выполнении моих обязательств по отношению к ней. Брак с вами был для меня исходом, путем к спасению, и я сказал Мартину и Джорджу о нашей помолвке еще до того, как сделал вам предложение. Я — негодяй».
Но не сказал ничего. Вместо этого он ответил на ее поцелуй.
— Пойдемте вместе, — решила Валери.
Идя по пыльной сухой траве, под палящими лучами солнца, Робин думал, что сумеет хладнокровно держать себя во время предстоящей встречи. Но, подойдя к веранде и увидев груду элегантного багажа, он испытал все то, что испытывал прежде при виде Лайлы.
Валери и он очутились в комнате, и Лайла поднялась им навстречу. Робину показалось, что голос ее прозвучал где-то вдали.
— Как странно, что мы собрались здесь все вместе. Люди правы, поражаясь тому, как мал мир.
Он взял руки Лайлы и вспомнил о желании убить ее, мучившем его месяц тому назад. Теперь же вежливо протянул ей стакан с коктейлем, взглянул на нить крупного жемчуга и почувствовал знакомый запах жасмина.
Эта встреча не произвела на него никакого впечатления, Лайла потеряла власть над ним. Он не спускал с нее глаз, поражаясь не ей, а самому себе. Из-за этих жестоких синих глаз он плакал ночи напролет, как маленький ребенок. Ради этого маленького накрашенного рта готов был пожертвовать жизнью.
В это время Лайла размышляла: «Он сильно возмужал и похорошел. Сейчас у него нет денег, и нам придется довольствоваться моими шестью тысячами, но я надеюсь, что он сумеет устроиться через некоторое время. Эти ранчо приносят большой доход. Впрочем, я никогда не буду приезжать сюда. Биби Норман стала похожей на нечто среднее между больничной сиделкой и кухаркой. А Джордж сильно растолстел и загорел. Никто бы не сказал, что это отпрыск одной из лучших фамилий Англии. Он напоминает деревенского мясника. Не завидую Валери, живущей в таком обществе. Какое счастье, что тетя Гонория согласилась заботиться о ней!»
Она внимательно посмотрела на Валери.
Ее смутил прямой, открытый взгляд девушки, напоминающий взгляд Хюго. Лайла решила надеть после завтрака белое платье с черным тюлевым шарфом и черную тюлевую шляпу и попросить Робина поставить для нее кресло где-нибудь в саду. Там они смогут спокойно обсудить вопрос о свадьбе.
Робин сидел рядом с ней за столом; они беседовали о Лондоне, о ее путешествии, обо всем, кроме того вопроса, который волновал обоих.
Лайла предложила ему пойти отдыхать под деревьями после завтрака, но Робин ответил рассеянно:
— Извините меня, — и спросил у Валери, сидевшей напротив: — Что вы думаете делать сейчас?
— Я не имею никаких определенных планов, — отвечала Валери.
— Очень кстати для меня, — лукаво заявила Лайла и обратилась к Робину, выходя вслед за хозяйкой. — Поставьте, в таком случае, кресло где-нибудь возле липы. Я скоро вернусь.
Биби рассеянно угощала кофе. Она сама была матерью и полюбила Валери. Сообщение Джорджа о ее помолвке с Робином глубоко взволновало ее. Лайла спросила у Валери:
— Вы проводите много времени в обществе Робина?
— Да. А что? — сказала Валери простодушно.
— Не принимайте всякий вопрос так близко к сердцу. Я осведомилась об этом, заботясь о вашем благе, — отвечала Лайла с легким смехом. — Мне известно лучше, чем кому бы то ни было, как привлекателен Робин, и я хотела…
— Милая Лайла, — сказала Валери, откидываясь в кресле, — вам все равно скоро стала бы известна эта новость, хотя я хотела сообщить о ней миссис Норман раньше, чем остальным. Мои частые встречи с Робином и наши дружеские отношения объясняются очень просто: я собираюсь выйти за него замуж.
Чашка с кофе из рук Лайлы с треском упала на пол и разбилась, когда Валери произнесла эту фразу. В это время в комнату вошли мужчины.
Джордж наивно спросил Лайлу:
— Вас кто-нибудь испугал, леди Гревиль?
Лайла ничего не ответила. Она поднялась и пошла в свою комнату.
Валери же, обратившись к Робину, заявила:
— Я только что сообщила обо всем Лайле и миссис Норман.
— И поэтому оказалась разбитой кофейная чашка, — вздохнул Джордж.
Бегая взад и вперед по комнате, Лайла изорвала свой носовой платок на мелкие клочки. Она рвала его руками и зубами. Когда от платка остались одни лоскутки, она вынула из волос светлый черепаховый гребень и изломала его также на мелкие кусочки. Красные пятна горели на ее щеках. Она вонзила так глубоко в ладонь свои выхоленные ногти, что показалась кровь. Лайла никогда не испытывала такого гнева. Ей хотелось лечь на пол и плакать, плакать, плакать. Только природная расчетливость удержала ее от подобного поступка. Она понимала, что таким путем ей не удастся расстроить эту помолвку и вернуть себе любовь Робина. Ей следовало заручиться симпатией краснолицего Джорджа и его глупой жены.
Она знала, что сумеет поладить с Джорджем и, возможно, даже с Мартином. С мужчинами ей всегда удавалось прийти к соглашению, а мнением миссис Хиль и Биби можно было пренебречь.
Она постепенно успокаивалась и обдумывала планы атаки.
Письмо Хюго следовало приберечь, как последнее средство, и показать его раньше всего Джорджу. Она решила притвориться несчастной и больной. Этой позой легко можно растрогать мужчин, а иногда даже женщин.
Итак, значит для начала она заболеет и будет отказываться от пищи (к счастью, с Лайлой приехала ее камеристка, которая сможет готовить ей вкусные блюда и распустить слух о полнейшем отсутствии аппетита у своей госпожи). Валери придет навестить ее, и Лайла, лёжа в кровати, бледная и похудевшая, расскажет той о начале ее романа с Робином, об их первых встречах и процитирует несколько мест из его писем. Тете Гонории она скажет, что Робин обязан жениться на ней, то же самое сообщит Биби, которая, в свою очередь, поставит в известность Джорджа. Робин не сможет отрицать факты. Таким путем ей удастся добиться исполнения своего желания.
Она подошла к зеркалу и начала внимательно изучать свое изображение. Слабая улыбка озарила ее лицо. Лайла напудрилась, наложила лиловую тень под глазами и вытерла краску с губ. После этого бледная, с выражением глубокой скорби на лице, позвонила камеристке.
— Я надену черный пеньюар, — приказала она и добавила: — раскупорьте бутылку бренди и подайте мне бокал.
Когда все было готово, Лайла слегка растрепала волосы и улеглась на кушетке, положив подушки под голову, с видом олицетворенной печали.
Она сказала:
— Попросите миссис Норман.
Биби пыталась убедить своего супруга в том, что на свете могут существовать взгляды на порядочность, несхожие с его суровой точкой зрения, когда камеристка Лайлы постучалась в дверь и сказала тихим голосом:
— Быть может, вы будете так добры и зайдете к ее сиятельству?
— Она больна?
— Ее сиятельство очень плохо себя чувствуют.
— Хорошо, я сейчас приду. — Она затворила дверь и кивнула огорченному Джорджу. — Мне предстоит сейчас серьезное объяснение.
— Что вы скажете ей? — осведомился Джордж с беспокойством.
— Я буду молчать. Говорить будет Лайла. Прежде всего она коснется вопроса о своей невиновности, затем упомянет о любви Робина и перейдет к рассказу о непонятых женах и суровых, невнимательных мужьях и так далее. В конце концов мы доберемся до утверждения, что Робин должен жениться на ней, ибо этого требуют приличия.
— Откуда вы все знаете заранее? — воскликнул изумленный и восхищенный Джордж.
Биби наклонилась и поцеловала его.
— Дорогой мой старина, женщины, подобные Лайле, встречаются часто, даже слишком часто. Еще Ева нашла возможность оправдать свой грех в глазах Адама. И что бы она мне ни сказала, я не изменю своего мнения. Считаю преступлением способствовать браку несчастного Робина Вейна с ней и сделаю все, что от меня зависит, чтобы помешать этому.