Август плавно подкатил к своей середине, о Бекки вестей не было, поэтому Джилл имел все основания полагать, что между ними в самом деле все кончено.
Впрочем, иного он и не хотел — недоставало еще желать продолжения после всего, чему он лично стал свидетелем! Нет-нет, с него довольно. Он никогда не считал рога украшением, достойным настоящего мужчины.
О Бекки старался не думать. Пусть целуется со своим белокурым красавцем Денни! Она оказалась не той, за кого Джилл ее поначалу принял. Девственность не в счет. В случае с Бекки это всего лишь формальность. Кто поручится, что она не валялась в постели с Денни, позволяя самые интимные ласки, но предусмотрительно не допуская полной близости? А потом разыграла перед Джиллом невинную овечку. Дескать, я не такая, как все, живу ради искусства и в свои двадцать два года все еще пребываю в состоянии полной невинности.
— Знаю я эту богемную братию, — мрачно цедил Джилл, подливая себе по вечерам бренди в бокал. — И привычки так называемых людей искусства мне тоже очень хорошо известны.
Тот факт, что Бекки была первым человеком из упомянутой категории, с которым ему выпало пообщаться вблизи, не являлся для него аргументом. Разве не она пренебрегла подготовкой к свадьбе, предпочтя умчаться на какой-то дурацкий пленэр? Как будто это не могло подождать! Выставки у нее, видите ли… Презентации… А дом, семья, дети — все это брезжит где-то на втором плане. Этакий тусклый фон для торчащей посреди эксмурского леса горы… или что там она дорисовывала в Барнсмуре…
Какая семья, какие дети? — взывал к Джиллу глас справедливости. Ничего этого не было и в помине. Хотя могло бы быть, если бы ты не разрушил все своими руками!
Когда подобные мысли посещали Джилла, он даже головой мотал, лишь бы от них избавиться. Виноватым себя не считал. Это он-то разрушитель? Как бы не так! Если бы Бекки не дала повода, он никогда не разорвал бы помолвку. Потому что влюбился в эту вертихвостку, как школьник…
Примерно в таких размышлениях чаще всего пребывал Джилл по вечерам, свято веря, что о Бекки не думает.
Тем не менее, задуматься пришлось, так как позвонила единственная родственница Бекки — тетушка Кэт.
Надо сказать, что, расторгнув помолвку с Бекки, сообщать об этом родне и знакомым Джилл не стал. Просто не представлял себе, как станет объясняться с каждым по телефону. То есть можно, конечно, разослать открытки с соответствующим извещением, но ведь все адресаты обязательно примутся звонить и выяснять что, как и почему.
Однако тетушка Кэт — милейшая женщина, как отозвался о ней Джилл во время приезда в Барнсмур, — позвонила сама. Будто что-то почувствовала.
— Здравствуй, парень, — сказала она, словно обращалась к деревенскому булочнику, а не к владельцу крупного лондонского супермаркета. Что там у Бекки стряслось с мобильником?
В этот момент Джилл сидел перед телевизором, пытаясь сосредоточиться на футбольном матче — «Манчестер» играл с «Арсеналом», — и подобных разговоров не ожидал. Мало того, не был к ним расположен.
— С мобильником? — пробормотал он.
— Да. Я ей звоню-звоню, и никакого ответа. Будь добр, пригласи ее к телефону, ведь она там где-нибудь неподалеку, верно?
Ну вот, дождался! — хмуро подумал Джилл. Сейчас придется объясняться. Судя по всему, Бекки не поставила свою тетушку в известность относительно разрыва наших отношений. Сама набедокурила, а мне теперь отдувайся…
— Бекки здесь нет, — сдержанно произнес он.
— Нет? Наверное, она в другой комнате? Ну так сходи за ней, пожалуйста.
Джилл поневоле усмехнулся. Точно, Бекки в другой комнате, только комната эта находится на, другом конце Лондона!
— Я бы с удовольствием, но… А вы разве домой к ней не звонили?
— Не-ет, — удивленно протянула тетушка Кэт. — Мне даже в голову не пришло. И потом, почему я должна звонить туда, ведь вы живете вместе!
Джилл поморщился.
— Все-таки я советовал бы вам позвонить Бекки домой, по стационарному телефону.
Повисла пауза, настолько короткая, что едва Джилл успел подумать «Ну, сейчас пойдут расспросы!», как тетушка Кэт произнесла:
— Хорошо, сейчас позвоню. — После чего в трубке сразу зазвучали гудки.
— Вот и замечательно, — пробормотал Джилл. — А меня оставьте в покое…
В гостиной установилась тишина, которая нарушалась лишь звуками транслируемого по телевидению футбольного матча. Однако период относительного затишья продолжался недолго. Минут через пять телефон снова издал трель.
— Тьфу ты, дьявол! — выругался Джилл. Но все же ответил.