"О, я все понимаю, но все равно нахожусь в каком-то нетерпении, - простонала она. - Мне уже почти тридцать пять, и каждый прошедший день эхом отдается в моей голове, словно говоря - совсем скоро ты станешь старухой".
"Наберись терпения, и все будет так, как ты захочешь", - я поцеловала ее в шею, вдыхая сладкий запах кожи, такой нежной после душа, и ощутила аромат "Ирландской весны".
"В конце концов, я же смогла заполучить тебя, верно?" - улыбнулась она.
"О да! И это потребовало столько терпения! Я даже не представляла, что ты имела его в таком огромном количестве. Что ж, тебе все-таки удалось научить меня кое-каким важным вещам", - усмехнулась я.
"Неужто до тебя дошло? Должно быть, это так на тебя повлияли наши прогулки в парке, и всего-то потребовалось чуть менее трех лет". Ребекка взяла мою руку и поднесла к губам, а затем на мгновение прижала ладонь к своей щеке. Дрожащим голосом она сказала: "Иди и прими душ". Я развернула ее и, убрав подушку из-под футболки, крепко прижала к себе.
"Милая, на все нужно время, - прошептала я, - но это обязательно произойдет. Я обещаю тебе". Она всхлипнула один раз, а затем, как мне показалось, взяла себя в руки.
"Я не знаю, что это на меня нашло. Боже, в последняя время я стала такой эмоциональной!" - она мягко отстранилась от меня.
"Ну, мне-то ты о этом не рассказывай!" - усмехнулась я. Она улыбнулась в ответ и игриво шлепнула меня по руке. "По крайней мере у тебя есть оправдание, и ты можешь обвинять во всем все те гормоны, что играют в тебе", - я быстро поцеловала ее в губы и пошла в ванную комнату.
"Эмили?"
"Да, малыш?" - спросила я от двери в ванную.
"Я люблю тебя".
"А я люблю тебя ещё больше".
Я скинула с себя спортивные штаны и футболку. Озноб холодной ночи тут же набросился на меня, посылая волну дрожи по всему телу. Я крепко стиснула зубы и начала дергать ручки от душа в попытке получить воду нужной температуры. Вздохнув от облегчения, я шагнула под горячие брызги и, как только спасительный поток воды омыл меня, неся расслабление напряженным мышцам, сразу же закрыла глаза. Я провела руками по волосам, откидывая их назад; ручейки воды бежали по щекам, стекая с носа и подбородка. Когда перед моим мысленным взором предстала Бет, я открыла глаза. Глубоко вздохнув, я позволила этим воспоминаниям войти и, заполнив меня мыслями о ней, вернуть обратно в тот давно прошедший летний день.
Не находя себе места, я металась по комнате, расхаживая взад и вперед, взад и вперед. Что-то подсказывало мне, что сегодня Бет обязательно приедет домой, и довольно скоро. Что я ей скажу? Я понятия не имела. Даже после того разговора, что я провела с тетей, я все еще чувствовала тошнотворно-чудовищную ревность, радостно пожирающую мой мозг. Прекратив свои метания, я посмотрела в большое зеркало, которое висело на обратной стороне двери в мою спальню. Улыбнувшись своему отражению, я начала тщательно репетировать свою лучшую улыбку, с которой я встречу Бет, когда она зайдет ко мне. Если зайдет. Она ведь зайдет? Я снова заметалась, а затем вновь замерла, чтобы взглянуть на себя еще раз.
"Привет, Бет", - улыбнулась я. Нет. Ты выглядишь, как идиотка. Я стерла ухмылку с губ и попыталась выглядеть серьезной. Нет. А если обиженно надуть губки? Тогда она возможно захочет узнать, что же такого произошло? Я опять усмехнулась. "Привет, Бет. Как жизнь в лагере? Как далеко ты продвинулось в обучении актерскому мастерству? Как поживает твоя любительница ночных прогулок, Кейси, кажется?" Тьфу! Прижав ладони к лицу, я сквозь пальцы кинула взгляд на свое отражение в зеркале, а затем застыла на месте, услышав звук подъезжающей машины. Я сглотнула, с трудом проглотив внезапно образовавшийся в горле комок.
Быстро обежав вокруг кровати, я выглянула в окно и увидела, как белый Чеви матери Бет прокладывает путь по улице, и вот он замедлился, чтобы повернуть на их подъездную дорожку. Неопределенность сжала мои внутренности, и мне пришлось сделать глубокий вдох. Должна ли я ждать, когда она сама зайдет ко мне? Нет. Это может занять некоторое время. Глубоко вздохнув, я посмотрела на свое отражение в зеркале еще раз, решительно выдернула волосы из вечного хвостика и начала щеткой расчесывать длинные пряди до тех пор, пока светлые, отчасти выгоревшие на солнце до цвета платины волосы не засияли. Поправив джинсовые шорты и придав своему лицу самый храбрый вид, я, наполненная праведным гневом, отправилась встречать Бет.
Я шла через нашу лужайку и наблюдала, как мать Бет помогала своей дочери доставать тяжелые сумки из багажника автомобиля. Без единого слова, молча и эффективно. Нора Сэйерс, взяв в руки две сумки, краем глаза обнаружила меня, появившуюся из ниоткуда, и улыбнулась.