"Да?" - сказала я, кинув рубашку в кучу одежды, уже лежащей на полу.
"С тобой все хорошо?"
"Хорошо". Я подошла к кровати и пробралась под теплое одеяло, чувствуя, как руки Ребекки схватили меня, а затем, пытаясь согреть, прижали меня к себе. Она была теплой, как печка, так что я тут же прижалась к ней. Холодный ночной воздух все-таки умудрился добраться до меня. Я тихонько вздохнула и закрыла глаза.
Поездка в церковь, как мне казалось, длилась уже целую вечность. Я сидела на заднем сиденье родительской машины, чувствуя, как мои руки, лежащие на коленях, начинают потеть. Ощутив мягкое прикосновение к своему колену, я повернулась и тут же встретилась с голубыми глазами. Я попыталась улыбнуться, но у меня не вышло, я словно о что-то споткнулась и тут же получила от Бет понимающий кивок головой. Я снова вернулась к созерцанию улицы, к машинам, проезжающим мимо нас, страстно желая оказаться в любой из них и уехать куда угодно, только бы не туда, куда мы направлялись.
Вся на нервах, я пробежалась ладонями по своему черному платью, разглаживая юбку и одновременно замечая холод, царящий в церкви. Интересно, а почему так. Я наблюдала, как мои родители вышли из боковой комнаты, мама вытирала глаза бумажной салфеткой, а отец направлял её, поддерживая за локоть, в сторону алтаря. Я все время ощущала справа от себя такое знакомое тепло, и в попытке обрести хоть капельку уверенности, обернулась, чтобы посмотреть на Бет, которая не отходила от меня дальше, чем на несколько дюймов, а затем вновь перевела взгляд на дверь той небольшой комнаты, терзаясь сомнениями, смогу ли я войти туда или нет. Сквозь дверной проем я смогла разглядеть краешек полированного коричневого гроба. Глубоко вздохнув, я шагнула вперед, но тут же остановилась. Мое сердце стучало у меня в голове, я не могла сделать ни единого вздоха.
"Все хорошо, Эм", - прошептала Бет мне на ухо. Пошатнувшись, я слегка навалилась на нее, а затем развернулась, стремясь уйти прочь от той двери.
"Не могу", - пробормотала я.
"Все в порядке. Тебе не обязательно делать это, - сказала она, поглаживая мне спину ладонями. - Думаю, что Китти поймет и простит тебя". Я повернулась, чтобы посмотрела в глаза Бет. Даже сегодня в этот скорбный день, я не могла не обратить внимания - какая же она красивая в своем прекрасно сидящем на ней черном костюме, особенно бросились в глаза ее длинные темные волосы, которые от света, падающего сквозь витражное окно, превратились в ярко-красные с оттенком синевы, играющей на них. "Давай просто пойдем и присядем, хорошо?" Я кивнула и позволила ей увести меня за руку к сиденьям храма.
Я сидела в стороне от людей возле камина, рядом со мной расположилась Бет, ее рука в молчаливой поддержке покоилась на моем колене. Как всегда в подобных случаях, на похоронах все присутствующие люди общались между собой полушепотом. С тарелками в руках они искали места, где бы им удалось присесть. Я опустила глаза на почти полную тарелку, стоящую передо мной. Бет старалась весь день, пытаясь заставить меня поесть, но безуспешно, я так и не смогла сделать этого. Весь день она от меня не отходила. Я подумала, что, скорее всего, она даже не догадывалась о важности своего присутствия рядом со мной и как много это значило для меня.
"Надо же сколько тут людей", - тихо произнесла Бет. Ничего не говоря, я кивнула, ведь и в самом деле - на этих похоронах было так много людей. Обычно так и бывает, когда смерть забирает к себе молодого человека. На какую-то секунду меня охватила гордость за тетю Китти - надо же, за такую короткую жизнь она успела оставить след в сердцах всех этих людей. Рон вышел из кухни с расстёгнутыми пуговицами на воротнике рубашки и с болтающимся черным галстуком. Он хорошо держался в церкви, но как только мы добрались до кладбища, то потерял всю свою выдержку. Я видела, как он вцепился в своего брата Стива, словно от этого зависела вся его жизнь. Мы все наблюдали за его страданиями, когда он сидел в первом ряду возле её могилы. Я не думаю, что ему каким-то чудом удалось бы сдержать свои слезы. Мой отец, сидевший позади него, всю церемонию держал одну руку на плече мамы, а другую на плече Рона. Рон посмотрел на нас с Бет и улыбнулся, но в его улыбке не было жизни. Я сделала то же самое, и в глазах друг друга мы оба смогли прочитать всю ту боль утраты, что охватила нас.
Я оглядела нашу гостиную - последнее пристанище тети Китти. Она прожила с нами чуть меньше шести месяцев. Я вернулась мыслями к событиям почти недельной давности, буквально за два дня до её смерти.