После того, как Гитлер покинул Западный фронт и отправился в Баварию, тотальная атака британцев на позиции 16‑го полка продолжалась несколько дней. Измученный и упавший духом полк не был равным противником для австралийских солдат, которым он противостоял. В то время, как воздух был насыщен чёрным дымом, запахами отравляющих газов и снарядами, полк к северу от Бапауме потерял 700 человек вследствие рукопашных схваток, болезней, артиллерийского огня и взятия в плен.
Как обнаружил командир 1‑й роты лейтенант Эрнст Ромбах, даже теперь предвоенные взгляды – вера в сосуществование национализма и европейского транснационализма, которая, например, распространялась британскими и германскими элитами, учившимися в таких университетах, как Оксфорд и Гейдельберг, – не были полностью заменены ожесточением и радикализацией военного времени. 25‑го августа Ромбах дважды был серьёзно ранен во время тяжелой схватки. Ромбах выжил и смог рассказать историю благодаря действиям британского офицера, который учился в предвоенном университете в Гейдельберге. Офицер наткнулся на критически раненого Ромбаха, лично наложил повязки на четыре раны, которые у него сильно кровоточили, и затем распорядился санитарам унести его. В тот же день, когда Ромбах был ранен, Отто Розенкранц, командир 3‑й роты, был взят в плен британцами. Несмотря на то, что он писал о том, что по пути в лагерь военнопленных в Англии и французское, и английское население кричало на него, он также отметил после войны по возвращении в Германию, что "поведение англичан в целом было приличным".
К тому времени, когда ночью с 26 на 27 августа полк Листа был сменён, боевой дух в 16‑м полку быстро разрушался. Накопившиеся напряжение и усталость солдат вели к взрывному роту случаев дезертирования. В августе двадцать три случая дезертирования и неповиновения (в три раза больше их числа в июне) посчитали достаточно серьёзными, чтобы передать их военному трибуналу 6‑й дивизии. Чувства судимых людей хорошо формулируются заявлением одного из них, сделанным в суде. Он заявил, что потерял контроль над собой, и таким образом не смог заставить себя идти вперёд.
Поведение немецких полков в сражениях в этот период было настолько посредственным, что один историк пришёл к заключению, что вооруженные силы Германии были в тисках "скрытой военной забастовки", доказывая, что в результате утомления, недовольства и голода солдаты решили, что они не станут отдавать свои жизни в конфликте, который не может быть выигран. Немецкие солдаты независимо от подразделений, в которых служили, были измотаны и апатичны. Повсюду царила расслабленная дисциплина. Теперь солдаты были совершенно не заинтересованы в патриотических наставлениях и других попытках офицеров объяснить для них войну. Доклад заканчивается выводом, что уровень горечи среди немецких солдат был "невероятным". Солдаты либо покидали свои позиции и отправлялись домой сами по себе, либо толпами сдавались неприятельским войскам. Схожим образом население Южной Баварии твердо верило к этому времени, что победа более невозможна и война проиграна. Вкратце, и баварские солдаты на Западном фронте, и общество, из которого они пришли, потеряли волю к борьбе.
Поскольку ефрейтор Гитлер не был с 16‑м полком большую часть времени между окончанием битвы к северу от Бапауме и концом войны, то он снова не смог понять, почему боевой дух столь быстро разрушается среди людей его полка. В Mein Kampf Гитлер заявлял, что "в августе и в сентябре симптомы распада морального состояния увеличивались всё более и более быстро, хотя наступление противника вовсе не было сравнимо с ужасом наших собственных прежних оборонительных боёв".
Что касается его собственного опыта, то суждение Гитлера, без всякого сомнения, является верным, потому что он был в Германии далеко от фронта во время большинства страшных сражений, которые полк Листа вынужден был вести летом и осенью 1918 года. Так что для него, в отличие от его товарищей, опыт предшествующих сражений и впрямь был ужаснее. В падении боевого духа Гитлер видел только работу предателей в тылу. В этом было мало удивительного для человека, который в этот период провёл больше времени в тылу, чем на Западном фронте, а находясь на Западном фронте, гораздо чаще находился в нескольких километрах за линией фронта.