***
Вечером 9 ноября 1938 года, частично от чувства разочарования в связи с неудачей повлиять на серьёзный подъём народной поддержки для нацистской расовой идеологии, нацисты развязали погром, который в эту ночь – вскоре ставшую известной под названием "Хрустальной ночи" или "Ночи разбитых витрин" – и на следующий день принёс наихудшее за сотни лет антиеврейское насилие в Германии.
Предупреждённый за несколько минут до прибытия нацистов в его квартиру в "Хрустальную ночь", Гутман смог убежать со своей молодой семьёй. Сначала их укрыли монахини в католическом госпитале, а затем родственники. Большинству евреев Германии повезло меньше. Например, в Мюнхене нацисты ворвались в квартиру еврейского доктора, ветерана 16‑го полка, обыскали её и ограбили. Kristallnacht в большой степени стимулировалась также чувством разочарования среди нацистских лидеров от того, что несмотря на все антиеврейские меры в предыдущие годы, подавляющее большинство евреев осталось в Германии, и тем, что по национал-социалистических стандартам население Германии до сих пор действовало недостаточно антисемитским образом. Это было особенно верно для мест, подобных Ихенхаузену.
Поскольку отношения в маленьком швабском городе продолжали оставаться довольно хорошими до 1938 года, то 10 ноября в родной город Леви Эрлангера и Натана Виншбахера были посланы эсэсовцы и члены гитлерюгенда из соседних городов. Вместе с местными коллаборационистами они разбросали мусор внутри синагоги, осквернили еврейское кладбище и выбросили книги еврейского учителя Ихенхаузена в местную реку. Мальчики, которым было сказано кричать "Сегодня мы выступаем против евреев" во время погрома, преследовали еврейских стариков – среди них Леви Эрлангера – на улицах города и при этом плевали в них. В тот день двадцать евреев забрали в концентрационный лагерь Дахау. Тем не менее, подавляющее большинство нееврейского населения Ихенхаузена не присоединилось к погрому. Евреи и многие неевреи одинаково плакали, наблюдая, как погром кладёт конец сотням лет мирного сосуществования евреев и христиан в Ихенхаузене. Тем временем нацистский правитель района был возмущён поведением нееврейского населения Ихенхаузена. Он заявил: "Я вынужден признать, что часть населения Ихенхаузена жалеет "бедных" евреев или даже встаёт на их сторону". После Kristallnacht Служба Безопасности СС (Sicherheitsdienst = SD) пришла к заключению, что антиеврейские погромы 9 и 10 ноября неожиданно привели к обратным результатам, поскольку население Баварии было более склонно верить иностранным радиостанциям и католической церкви, чем нацистским радиостанциям и нацистской пропаганде в целом, и было в результате Kristallnacht "почти в оппозиции" к нацизму. Большинство населения, заключало SD, не имело "какого-либо понятия" о еврейском вопросе.
По крайней мере, в одном отношении Kristallnacht сработала с точки зрения ефрейтора Гитлера. В то время, как в начале 1938 года СС жаловалось, что в предыдущие годы в Баварии "эмиграция практически замерла", евреи наконец покидали Германию толпами, что на протяжении 1930‑х Гитлер рассматривал как "окончательное решение еврейского вопроса".
Хотя Артур Вехслер, ортодоксальный еврей из Мюнхена и бывший штабной сержант из 1‑й роты, эмигрировал в Британию уже в 1933 году, большинство немецких евреев думали, что они смогут переждать режим ефрейтора Гитлера. Как позже заявил Вехслер, он тоже не представлял, что вожди Третьего Рейха будут пытаться истребить евреев Европы. В то время, как к концу 1937 года примерно 70 процентов евреев Германии всё ещё оставались в стране их рождения, то к моменту начала Второй мировой войны эмигрировали их эмигрировало от 50 до 60 процентов – эти цифры хорошо соответствуют общинам, в которых жили еврейские ветераны 16‑го полка. Вкратце, поскольку после пяти лет жизни в Третьем Рейхе всё ещё не укоренилось масштабное массовое национал-социалистическое движение, нацеленное на вытеснение евреев из Германии, гитлеровский режим вынужден был повернуть контролируемую сверху демонстрацию насилия и запугивания в направлении антисемитского крестового похода ефрейтора Гитлера.
Среди эмигрантов, которые покинули Германию в результате нового, идущего сверху антисемитизма, был Юстин Фляйшман, который до того продолжал жить в своей квартире в западной части центра Мюнхена. Решив в 1939 году, что его жизнь в Германии потеряла смысл, он вместе со своей семьёй переехал в Америку, где в конце концов поселился в Питтсбурге. Подобным образом летом 1939 года Александр Вормсер и Эрнст Диспекер, оба награждённые Железным Крестом, решили, что в стране, которая некогда их наградила, для них больше не было места. Вормсер отплыл в Америку, прибыв в Нью-Йорк 17 августа 1939 года. Бывший еврейский военный доброволец из 16‑го полка в конечном счёте поселился в Буффало в северной части штата Нью-Йорк, в то время как Диспекер, бывший в полку Листа офицером, нашёл новый дом в городе Нью-Йорк на Манхэттене. Позже в тот год Лео Сихель, стоматолог, служивший в 9‑й роте, также эмигрировал в США, а Гуго Нойман, ветеран из той же роты, живший в Мюнхене, эмигрировал в Испанию. Кроме того, Георг Ден, офицер и археолог, близкий к Альберту Вайсгерберу и бывший одним из авторов официальной истории полка и который, как и Гитлер, заслужил Железный Крест 1‑й степени во время войны, эмигрировал в Южную Америку. В Кито он стал очень активным в местном лютеранском приходе. Причина эмиграции друга Вайсгербера остаётся неясной. Тем не менее Фриц Видеман, который очень хорошо знал его, описывал его как еврея, и предполагает, что один из родителей Дена или оба они были евреями и потому похоже, что Ден покинул страну от расового преследования.