Во время войны Людвиг фон Валладе, бывший командир 12‑й запасной пехотной бригады, сформировал группу сопротивления, включавшую Вильгельма Диеса, с которым он временами играл на фортепиано в Первую мировую войну. Как мы видели, Диес произнёс основную речь во время воссоединения полка Листа, в которой Гитлер не был упомянут. Эта группа также включала несколько бывших высокопоставленных офицеров, а также ближайшего помощника Руппрехта Баварского. Они регулярно встречались для обсуждения своей позиции по отношению к Гитлеру, а также шагов, которые следует предпринять для его смещения. К концу своей жизни фон Валладе заявит, что величайшим сожалением его жизни было то, что их дискуссии не были превращены в попытку устранить Гитлера.
Сам Руппрехт уехал в Италию в конце 1939 года, и ему не было разрешено вернуться в Германию в течение всей Второй мировой войны. При нахождении во Флоренции его приютила и помогала ему аристократическая еврейская семья Франчетти, родственная Ротшильдам. Когда его жена и дети последовали за ним в Италию в начале 1940 года, то эсэсовцы кричали детям Руппрехта: "Вас всех надо было давно расстрелять".
Осознавая, что миф Гитлера о его годах во время Первой мировой войны продолжает быть его ахиллесовой пятой, консервативное сопротивление Гитлеру старалось найти правду о его военной службе. К большому сожалению, они вступили в контакт с Гансом Мендом, который был не самым надёжным из источников, как мы видели.
В начале Второй мировой войны с Гансом Мендом беседовал Фридрих Шмид Ноэрр, который, возможно, знал Менда, потому что они оба жили на озере Штарнберг к югу от Мюнхена, где Менд работал инструктором верховой езды в замке Эльтхольц. В честной попытке выведать тёмные аспекты прошлого Гитлера для группы сопротивления, которая была образована в службе военной разведки Германии, Шмид Ноэрр интервьюировал Менда в течение нескольких часов. Это тогда Менд рассказал историю о гомосексуальной деятельности Гитлера, а также о множестве других равным образом маловероятных слухах. Шмид Ноэерр соответственно передал краткое изложение своего интервью Вильгельму Канарису, главе службы военной разведки, и генералу Людвигу Беку, который разорвал отношения с Гитлером в 1938 году, а также нескольким иностранным дипломатам. Мы не знаем, как они реагировали на рассказ Менда. Однако нетрудно представить, что Менд не помог своему собственному делу. Его свидетельство, несомненно, имело бы больший эффект, если бы он придерживался фактов, а не рассказывал Шмиду Ноэрру то, что, как он думал, хочет услышать от него философ.