Когда американцы, британцы, войска доминионов и Советского Союза дошли до Германии в конце 1944 и начале 1945 года, и когда Якоб Рафаэль и Гуго Гюнцбургер были освобождены Красной Армией в Терезиенштадте, Гитлер не понимал, почему "его" немцы "предали" его и отказались устроить масштабную партизанскую войну против сил демократий Запада. Близорукость Гитлера частично была результатом его неверного анализа того, что пошло не так в полку Листа и в вооружённых силах Германии в целом в Первой мировой войне. В попытке поддержать боевой дух среди немцев и запустить "удар в спину" армиям противников Германии нацистский режим попытался в 1944-1945 годах воссоздать условия, обратные тем, что как верил Гитлер, существовали в 1917-1918 гг. Руководство нацистов полагало, что их превосходная пропаганда позволит создать идейное и преданное ополчение (Volkssturm), которое станет вести войну достаточно долго и нанесёт достаточно большой урон американцам и британцам, чтобы предотвратить то, чтобы тыл мог заколебаться и нанести своим победоносным армиям удар в спину. Результатом должна была стать победа Германии, предположительно таким же образом, как союзники выиграли войну в 1918 году. Вкратце, послевоенные заблуждения Гитлера относительно опыта войны полка Листа питали его заблуждения в конце Второй мировой войны, что в свою очередь определило судьбу Германии во время заката Третьего Рейха.
***
Вплоть до самоубийства среди руин Берлина в последние дни войны его военная служба в полку Листа оставалась в центре самоидентификации Гитлера и пропагандистского представления истории его жизни. В ночь с 28 на 29 апреля, когда русские танки находились всего в квартале от бункера Гитлера, ефрейтор Гитлер надиктовал своё политическое завещание, в самые тяжёлые часы вспоминая о своих днях во время Первой мировой войны в полку Листа. Начальное предложение его завещания ясно даёт понять, насколько он хотел, чтобы его помнили как обычного человека, который был "сделан" своим пережитым в Первую мировую войну опытом и который отважно старался вести Германию обратно к величию: "С 1914 года, когда в качестве добровольца я совершал свой скромный вклад в мировую войну, которая была навязана Рейху…"
Примерно в то же самое время, когда Гитлер размышлял о том, как он хочет, чтобы его помнили, а члены гитлерюгенда бросали угрозы смертью с черепом и костями в почтовые ящики тех ветеранов полка Листа, которые сорвали пангерманское собрание в конце Первой мировой войны, многие нацисты старались погубить вместе с собой столько своих заявленных врагов, сколько было возможно, устраивая марши смерти узников концентрационных лагерей, уводя их от наступающих войск союзников. Когда в конце апреля Оскар Даумиллер услышал о том, что начали эвакуировать концентрационный лагерь в Дахау, он отважно попытался расстроить планы нацистов по организации марша смерти из Дахау. Вместе с католическим священником он говорил местным крестьянам на маршруте марша смерти выходить на улицы со своими собаками, чтобы запугивать охранников, ведущих конвои.
Жена и дочери Руппрехта Баварского были теперь также освобождены. Они были арестованы в Италии после покушения на Гитлера, тогда как потенциальный наследник баварского трона смог сбежать в неоккупированную часть Италии. С того времени его жена и дочери были помещены в концентрационные лагеря Заксенхаузен, Дахау и Флоссенбург, где они были освобождены вооружёнными силами США.
Через полтора дня после того, как он вспоминал свою первую войну, диктуя своё завещание, Адольф Гитлер, только что поженившийся с Евой Браун, удалился со своей новобрачной в свой кабинет. К этому времени он отдал свой золотой партийный значок в качестве подарка Магде Геббельс. Однако он всё ещё носил свой Железный Крест 1‑й степени и свой знак о ранении, намеренный умереть как ветеран своей первой войны. Так что его вторая война и началась, и закончилась с обращения к его опыту в Великой войне. Гитлер положил в рот капсулу с цианидом и, раскусывая её, в то же самое время приставил свой пистолет Вальтер калибром 7,65 мм к правому виску и нажал курок. Его вторая война закончилась. Ефрейтор Гитлер был мёртв.
Эпилог
Следователи 7‑й армии США проводили допрос Макса Амана 26 мая 1945 года, когда Аман увидел Геринга, проводимого мимо комнаты для допросов. Бывший штабной сержант полка Листа, чей старший сын погиб во время вторжения в Советский Союз, подскочил со своего стула, возбуждённо указывая на Геринга и говоря: "Этот жирный козёл, вы должны повесить его. Он несёт ответственность за войну и смерть моего сына. Это он, а не мы, маленькие люди". Ни тогда, ни во время всех последующих допросов в Нюрнберге позже в тот год Аман не показал какого-либо раскаяния. Всё, что он смог придумать, это обвинять Геринга. Аман, который был охарактеризован его следователями как "домашний" по внешнему виду и "грубый по природе", не показал никак того, что он считал, что было что-то неправильное с национал-социализмом как таковым или с его собственными деяниями, часто давая вызывающие и колкие ответы следователям на своём невнятном баварском акценте.