Очевидной проблемой этих описаний, написанных спустя длительное время после событий, является то, что они гораздо более говорят нам о попытке Гитлера и его товарищей переконфигурировать их военный жизненный опыт для политических (и коммерческих) целей.
Книги, которые не приняли во внимание ограничения этих описаний, в лучшем случае воспроизвели почти все клише и стереотипы о Гитлере и Первой мировой войне, как это сделала книга 2005 года о Гитлере и полке Листа. Её автор не посетил какого-либо архива на немецком языке и, таким образом, даже не осознал, например, что Рудольф Гесс никогда не был в полку Гитлера.
Книги, в которых была понята ограниченная ценность мемуаров Гитлера и его сторонников, всё же не были способны пролить много света на роль Первой мировой войны и его полка в формировании Гитлера. И хотя некогда заявленное утверждение журнала Commentary, что Адольф Гитлер не найдёт много биографов, давно доказано как впечатляюще неверное, период жизни Гитлера в качестве связного во время Первой мировой войны оставался белым пятном вследствие отсутствия легко доступного материала того времени. Это означает, что мы почти ничего не знаем с определённостью о том периоде, который большинство историков теперь рассматривают, как годы формирования Гитлера.
Пригоршня писем, открыток, фотографий и личных документов просто не могут, по-видимому, рассказать нам, сделала ли Первая мировая война Гитлера. И если война "сделала" его, они, вероятно, не могут рассказать нам, полк ли его в целом, группа ли людей непосредственно вокруг него или же влияния за пределами его полка сформировали его. Также они не могут пролить свет на то, насколько типичен был Гитлер для своего полка. Равным образом они не могут разделить относительное влияние войны и революционного периода, последовавшего за войной. Если мы, таким образом, будем полагаться на документы Гитлера периода войны и постараемся избежать, насколько это возможно, мифических и полумифических послевоенных сообщений, то образ, с которым мы останемся, равнозначен фотографии Гитлера в истории полка 1932 года: расплывчатый образ человека без лица.
Единственный способ продвинуться через почти полное отсутствие документов о Гитлере времён войны и тем самым вернуть его обратно в фокус – это рассмотреть его полк в целом. Если мы сможем рассказать историю военного опыта полка Листа, мы сможем увидеть, как Гитлер вписывается в картину. Если информация, которая у нас есть конкретно о Гитлере, позволяет нам получить только размытый нечёткий его образ, но мы можем получить более резкую картину полка в целом (другими словами, большей картины, из которой был вырезан образ Гитлера), то тогда мы сможем реконструировать довольно точный и отчётливый образ Гитлера того времени. Огромное количество информации, которое, вероятно, произведёт такой подход, также позволит нам проверить в гораздо большей степени, какие части послевоенных сообщений обеспечивают нам надёжную информацию. Иными словами, такой подход обеспечивает нас инструментами для включения послевоенных воспоминаний (надёжность которых мы до сего времени не могли определить) в нашу попытку реконструировать точный отчётливый образ Гитлера. Вкратце, полк, в котором служил Гитлер, позволит нам определить, какую роль играл его опыт Первой мировой войны в "сотворении" его.
***
Спустя несколько недель после первого обнаружения фотографии Гитлера в полковой истории от 1932 года я сел в самолёт на Мюнхен, город, который был домом для полка Листа, город, который нацисты рассматривали как свою духовную столицу, и который сегодня является одним из наиболее приятных, либеральных и процветающих мест на земле и домом для Баварского Военного Архива и тем самым для документов полка Листа. Когда я впервые прибыл в Военный Архив, я был обеспокоен: подразумевает ли тот факт, что никто никогда не писал о полке Гитлера, используя источники времени войны, что не существует никаких полезных папок или их не осталось? Когда я пролистывал каталоги, разыскивая бумаги полка, я мог видеть, почему никто никогда не использовал в действительности полковых документов. Списков было немного, и заголовки списков выглядели неприступными. Однако, когда архивариус поместил передо мной каталоги бригады и дивизии, к которым принадлежал полк Листа, я возликовал. Это был драгоценный клад документов о полке Гитлера. Когда я развязал каждую из непрочных завязок, удерживавших вместе толстые стопки документов, покрытых пылью и нетронутых в течение почти девяти долгих десятилетий, картина полка Гитлера стала ещё резче. Однако большим разочарованием было то, что я не мог найти каких-либо документов военной юстиции или писем обычных солдат. Это разочарование длилось только до моего следующего визита в Мюнхен, когда однажды главный архивариус Военного Архива сказал мне, что документы военной юстиции полка на самом деле остались в целости, включая многочисленные конфискованные письма и показания, как солдат, так и офицеров. Они просто никогда не были каталогизированы и отсортированы, и да, меня приглашали использовать их, если я смогу пробраться через горы неразобранных документов.