Йозеф Штеттнер, солдат 16‑го полка, будет позже вспоминать об этом времени: "…сырость, неописуемо скверная позиция под Фромелле и Обер превратила некогда столь гордый полк в озлобленное и ворчливое общество, которое было недовольно богом, миром и самим собой, которое исполняло свою тяжёлую службу из чувства лояльности и инстинкта выживания. Нашими главными врагами в этом положении были … вода, грязь и крысы".
Это был период, когда солдаты полка Листа и их британские оппоненты не старались противодействовать друг другу. Совсем напротив, вместо активного поиска возможностей для мщения британцам, они действовали в соответствии со стратегией "живи и дай жить другим", в большинстве случаев игнорируя друг друга, как только могли. Это поведение было характерно для всего Западного фронта, и оно было результатом осознания среди небольших воинских частей, которые продолжительное время стояли лицом друг к другу в окопах, что выгоды совместного сотрудничества перевешивали преимущества агрессии. Другими словами, солдаты поняли, что они действовали по такому правилу, что теоретики игры называют сравнительно простым случаем дилеммы заключённого в стабильных условиях, в которых поведение по принципу "услуга за услугу" предлагает наивысшие шансы на выживание: если они либо не будут стрелять вовсе, либо, когда им будет приказано стрелять, они умышленно будут стараться не целиться в солдат противостоящего противника, то шансы на то, что их оппоненты станут вести себя так же, были велики. Очень изредка солдаты полка Листа даже пытались общаться с противником через линию фронта. Однажды, например, британские солдаты стали кричать через линию фронта – между пением, свистом и музыкой на губной гармони – на безупречном немецком: "Немцы, у вас хлеб ещё есть? Сигарет хотите? А пиво у вас есть? Спойте нам!" Частично в результате этого неформального сотрудничества между сражениями было очень мало погибших. Например, как и в январе, в феврале и в апреле каждый день погибало менее одного солдата. Тем не менее потенциально каждая новая битва делала принцип "живи и дай жить другим" менее жизнеспособным. Каждое сражение приносило возможность более реальных или воображаемых случаев плохого обращения, вероломства и массовых убийств. После солнечного апреля, в котором, как писал Вайсгербер своей жене, "солдаты лежали вокруг [в окопах] полуголыми и загорали на солнце", именно такое сражение было близко.
***
Май принёс увеличение артиллерийского огня и бомбёжек с британских аэропланов, но он принёс также и уменьшение пулемётного огня. Кроме этого, он принёс великолепие мая региону вокруг Фромелле и Фурнэ, когда Западная Европа выглядит наиболее прекрасной, тем самым поднимая настроение у всех: "Чудесные весенние дни распространили редкое величие природы по нашему региону. Всё в зелени и цветёт; птицы поют и чирикают", – писал отец Норберт. Если бы не война и все эти следы разрушений, "можно было бы ощущать себя совершенно счастливыми там, где мы были".
Для солдат полка Листа 9 мая предполагался быть просто ещё одним днём "войны как обычно" с некоторыми перемежающимися перестрелками, быть может, с какими-то патрулями и, возможно, ещё с ещё большими насмешками от их британских оппонентов. 16‑му полку достаточно повезло тем, что его не бросили во 2‑й Ипр, который начался в апреле. Альберт Вайсгербер и его люди из 1‑й роты были в резерве на несколько дней и готовились ещё к одному дню относительного комфорта в Фурнэ за линией фронта, в то время как солдаты 2‑го и 3‑го батальонов занимали окопы. Но в 5 часов утра на Фурнэ начали интенсивно падать артиллерийские снаряды. Спустя сорок пять минут отдалённый звук сильной канонады был сигналом того, что этот день станет другим для Вайсгербера и его людей. Спустя пятнадцать минут солдаты 1‑й роты могли видеть людей из полкового штаба, возможно включая рядового Гитлера, бегущих к передовому посту штаба в замке Фромелле. Когда ночь превратилась в роскошный солнечный майский день, интенсивный обстрел продолжался. Обстрел создал панику среди войск 1‑го и 3‑го батальонов на фронте. Отто Бестле из 8‑й роты видел, как в нескольких метрах от него британский снаряд разорвал пополам тело его товарища Йозефа Майсля, отрезая нижнюю часть тела от верхней половины.