Более того, было весьма в интересах людей полка Гитлера и родственных полков устанавливать добрые отношения с местными гражданскими лицами, поскольку те, в сущности, образовывали человеческий щит против британских атак. Когда полк Листа всё ещё располагался на французско-бельгийской границе рядом с Мессинес, отец Норберт отметил в своём дневнике:
В то время, как войска в Варнетоне [деревне, соседней с Комине] остаются день за днём в своих подвальных помещениях и им разрешается лишь крадучись пробираться вдоль стен дома по необходимым делам, гражданские могут свободно передвигаться по всем улицам и площадям. Целью этого является введение противника в заблуждение относительно присутствия войск, и удержать его от обстрелов из заботы об обитателях. Над Варнетоном постоянно кружат вражеские самолёты с целью разведки.
6‑я запасная дивизия также заботливо предотвращала появление впечатления, что её подразделения вовлечены в разрушение культуры. В приказе по дивизии от 13 февраля 1915 года командование давало указания своим частям не конфисковать церковную утварь и оборудование, и передавать повреждённое церковное имущество, не имеющее владельца, церковным приходам, которые ещё действовали. Попытки облегчить взаимоотношения с местным населением под оккупацией не останавливались на этом. Например, в конце 1915 года дважды в неделю проводились курсы французского языка во время солдатских месс. Более того, в отличие от других военных конфликтов, изнасилование не только не использовалось как оружие, но и не допускалось, в отличие, например, от вероятно закрывавших на это глаза офицеров некоторых американских частей во Вьетнаме. Указания на то, что военные власти Германии молчаливо оправдывали изнасилования, дегуманизируя французское и бельгийское местное население как
francs-tireurs, или что они "систематически унижали" женщин и девушек, делая их "избранными субъектами в тотальной войне", не поддерживаются опытом 6‑й запасной дивизии. Напротив, после инцидента, в котором солдат одного из родственных RIR 16 полков изнасиловал 11‑летнюю девочку, её мать доложила о происшествии офицеру во главе военного правосудия в 17-м полку. Тот факт, что она доложила об изнасиловании германским властям, примечателен сам по себе. Он наводит на мысль, что, по крайней мере, некоторые среди местного французского населения чувствовали, что они могут добиться справедливости от немецких военных властей. Офицер немедленно приступил к всестороннему расследованию, которое, в конце концов, не смогло идентифицировать насильника, но послало самое сильное из возможных послание солдатам RIR 17, что изнасилование и плохое обращение с местным населением были абсолютно неприемлемы. Офицер сначала обследовал место, где произошло изнасилование. Затем он приказал, чтобы всех людей его полка, которые были в деревне, в тот же день обследовал полковой доктор на наличие следов крови на их одеждах или каких-либо иных признаков, которые могут идентифицировать насильника. Спустя несколько дней он выстроил 118 человек своего полка, которые потенциально соответствовали описанию насильника. Однако ни изнасилованная девочка, ни женщина, которая едва избежала насилия, не смогли опознать напавшего на них. Военный суд 6‑й дивизии прекратил расследование спустя несколько дней только после того, как ещё одно построение примерно половины из 118 человек не выявило насильника.