График 1. Случаи, относящиеся к боевому духу, в разбивке по шестимесячным периодам
Примечание: нарушения дисциплины, представленные здесь, включают дезертирование, самовольное оставление части, нанесение себе увечий, трусость, неподчинение (как неповиновение (Ungehorsam), так и проявление неуважения – Achtungverletzung). Также включены два особых случая клеветы.
В Германии большинство случаев неподчинения рассматривались на уровне ниже военных судов, поскольку представлялось предпочтительным применять дисциплинарные аресты, чем передавать дела солдат в суд. Более того, у командиров рот и полков были все причины стараться самим уладить дела о неподчинении, чем передавать их в военный суд, так как они беспокоились о том, что если слишком много их солдат предстанет перед судом, то на них станут смотреть, как на неспособных держать свои подразделения под контролем и, таким образом, некомпетентных. Многие также полагали, что было бы контрпродуктивным судить солдат, которые лишь временно оступились. Так что они часто намеренно игнорировали случаи неподчинения и самовольных отлучек.
Если мы посмотрим на то, как офицеры и сержанты оценивали ситуацию внутри полка, а не на полумифические мемуары товарищей Гитлера, в соответствии с которыми в полку Листа "не было места для увиливавших от своих обязанностей и дезертиров", то становится ясным одно. Это то, что случаи, переданные в военный суд, на самом деле представляют только верхушку айсберга и что солдаты старались обойти приказы там, где они могли это сделать, в попытке остаться в живых.
Настроение, которое привело к взрывному росту числа дезертиров, чаще переходило в растущее чувство фатализма, апатии и смирения среди немецких солдат, чем в открытые акты протеста. Когда немецкий психолог исследовал совпадающие стратегии военнослужащих, он обнаружил, что почти каждый четвёртый из германских воинов принял фатализм как свой привычный образ мыслей на фронте.
Другой причиной того, почему абсолютное число случаев, поступивших в военный суд 6‑й запасной дивизии занижает степень, до которой солдаты 16‑го полка стали разочарованы войной, было то, что существовали сильные сдерживающие причины против дезертирства, как например перспектива быть подвергнутыми остракизму их семьями и общинами в Баварии, факторы, которые не относятся к тому, позитивно или негативно солдат видел войну. Якоб Шафер, военный доброволец, который сделал в 1915 году попытку дезертировать, например, просил военный суд 6‑й дивизии не писать его родителям о наказании, которое он получит, так как был уверен, "что скорбь сведёт их в могилу". Другим сдерживающим фактором было то, что члены семей дезертиров теряли своё право на получение социальной помощи у себя дома. Это объясняет, почему преобладающее число дезертиров были неженатыми. Более того, большое количество военных пунктов пропуска и полицейских патрулей за линией фронта также затрудняли дезертирство, служа ещё одним препятствием для его совершения. Вот почему более полезно смотреть на частоту случаев, переданных в военный суд дивизии, чем на их абсолютное число.
В то время, как рядовой Гитлер – который пропустил то, что происходило на гряде Вими – думал, что упадок боевого духа в действительности происходил только в тылу, но не в его полку, в реальности настроения людей в госпитале в Беелитце и в его полку были, таким образом, почти равнозначными после Соммы.
Когда Гитлера в конце концов выпустили из госпиталя, он в первый раз встретился с реальностями тыла. Вскоре он был вынужден осознать, что тот вид поведения, который он встретил в Беелитце и который он мог бы встретить среди солдат своего собственного полка на гряде Вими, будь он солдатом на фронте, был повсеместным.
Первым местом, которое он посетил, был Берлин, куда он прибыл в начале декабря. Прежде он никогда не был в городе, который, в конце концов, станет и его столицей, и его могилой. Тем не менее, его зачитанный путеводитель по искусству Берлина, который он приобрёл в предыдущем году в Фурнэ, основательно приготовил его к пребыванию в городе. В то время, как солдаты его полка на фронте в Вими старались не быть погребёнными заживо в грязи от разрушавшихся стенок окопов, ефрейтора Гитлера очаровывали музеи и архитектура германской метрополии. Однако, если верить его рассказу в Mein Kampf о посещении Берлина, он вскоре осознал к своему великому разочарованию, что настроение среди населения "было в большой степени таким же, как в нашем госпитале".
Гитлер прибыл в Берлин во время "брюквенной зимы", наихудшей зимы в Европе за двадцать один год, во время которой много немцев умерло от недоедания. В течение всей войны по некоторым данным от 500 000 до 700 000 немцев умерло от косвенного эффекта недоедания, как например от туберкулёза. Другими словами, от недоедания во время Первой мировой войны умерло гораздо больше немцев, чем погибло от бомбардировок немецких городов во Второй мировой войне, что унесло жизни примерно 400 000 жителей. Городские беспорядки от недостатка продуктов питания и других факторов начались в Берлине уже в конце 1914 года. К лету 1916 года улицы Берлина наполнились связанным с продуктами питания недовольством, поскольку рацион питания многих немцев в городах составлял 40 процентов от довоенного уровня, а 25 процентов ниже нормы необходимого потребления. Ухудшавшиеся материальные условия в Берлине и беспорядки, производные от этого, прежде всего были результатом ограниченных пищевых ресурсов Германии, на что существенно влияла блокада союзников.