Проблемой, которая стояла перед Германией, было то, что по мере того, как мир двигался к тотальной войне, в конечном счёте возможности производства и доступа к сырью становились решающим фактором для победы. Совместные ресурсы Британской Империи, Франции, их союзников и поддерживавших их США настолько превышали ресурсы Германии, что в длительном противостоянии никакая степень самоотверженности немцев и никакой военный гений не могли компенсировать этот дефицит, разве что чудо. Таким образом, Германия вела войну, в которой все шансы были против неё с того самого дня, когда Британия вступила в конфликт. До тех пор, пока противники Германии не теряли свою волю сражаться, и до тех пор, пока они не делали каких-либо фатальных ошибок в ведении войны, вопрос был не в том, проиграет ли Германия войну, а в том, когда это произойдёт. Гитлер, разумеется, не рассматривал это в таком ключе, и после войны он выступит в крестовый поход, чтобы обозначить те элементы в тылу, которые очевидно несли ответственность за ухудшавшееся положение Германии в войне.
Между тем Гитлеру было позволено оставаться в Берлине лишь очень коротко, поскольку он должен был вернуться в запасное (Ersatz) подразделение своей части в Мюнхене. При нахождении в столице Баварии, где он останется до возвращения на фронт в марте, здоровье Гитлера ещё не восстановилось полностью. В результате этого, как горько жаловался Гитлер, ему было запрещено есть джем, его любимую еду во время войны. Он писал Бальтазару Брандмайеру, одному из своих товарищей посыльных: "Страдаю от вызванного голодом тифа, потому что я не могу есть хлеб; вдобавок мне категорически запретили любой джем". Во время своего нахождения в Мюнхене ефрейтор Гитлер встречался с Бахманом и Шмидтом, которых тоже выпустили из госпиталя, а также с двумя другими посыльными, Максом Мундом и Францем Виммером, с которыми Гитлер праздновал Рождество 1916 года. Даже в Мюнхене главными социальными контактами Гитлера были, таким образом, члены его основной группы на фронте, другими словами, вспомогательный персонал полкового штаба, а не довоенные знакомые и члены семьи, как это было бы для большинства солдат в отпуске. Так что он был относительно изолирован от тыла, даже когда был в Мюнхене. Он поверхностно наблюдал разрушение духа в тылу, не понимая этого явления.
***
Тем временем на гряде Вими, когда солдаты полка Листа готовились праздновать Рождество, мало что указывало на то, что бойня на Сомме в конце концов привела к ожесточению, подъёму национализма и росту ненависти к британцам среди солдат полка Листа. Весьма примечательно, что баварские и канадские солдаты по обеим сторонам окопов на гряде Вими попытались повторить Рождественские перемирия двух предшествующих лет. При подготовке к Рождеству 1916 года британские и германские командиры на гряде Вими старались сделать всё, чтобы предотвратить попытки инициировать новое Рождественское перемирие. События с октября красноречиво свидетельствовали о том, что новое Рождественское перемирие было весьма вероятно. Когда канадские войска сначала достигли гряды Вими в октябре, примерно в то же время, когда прибыл полк Листа, немецкие солдаты – мы не знаем, из какой части, – подняли плакат из своих окопов, на котором было написано: "Добро пожаловать, канадцы". Другой немецкий плакат говорил канадским солдатам: "Остановите свою проклятую артиллерию. Мы тоже были на Сомме". Также были случаи, когда канадские и немецкие солдаты приветственно махали друг другу во время подготовки к Рождеству. Канадские письма времён войны и военные мемуары в самом деле подтверждают, что, как это выразил один историк, "в отношении немцев большинство рядовых не чувствовали иных эмоций, кроме как лёгкое любопытство". Они стреляли в немцев, потому что те стреляли в них, не испытывая личной неприязни. Смертность среди личного состава полка Листа в те месяцы, в которых не было сражений, оставалась стабильной на протяжении 1915 и 1916 годов. Если мы вычтем из подсчёта три месяца в 1915 году и два месяца в 1916 году, в которые 16‑й полк был вовлечён в главные сражения, то в среднем почти точно "только лишь" один член полка Гитлера в день был убит как в 1915, так и в 1916 годах. В декабре 1916 года смертность была даже ниже этого. В свете фактов, таким образом, представляется, что сотрудничество через линию фронта было более широко распространённым явлением, чем ожесточение.