– Так. И журналистам надо бы хоть раз написать об этой закулисной игре. Отреагировать на затяжку процесса. Потребовать, чтобы суд принял незамедлительное решение.
– Слушаюсь, сэр.
– Наверное, тебе небезынтересны записки Хайбека, касающиеся этого процесса?
– Еще бы.
– Первая гласит: «Обеспечить слушание дела судьей Кэрроллом Свэнком».
– Понятно. Суть в том, что в далеком, туманном прошлом судья Свэнк что-то задолжал сенатору Шоебауму.
– Логично. Причем о должке этом практически никто не знает. Журналисты не смогли так глубоко копнуть.
– Или в сейфе сенатора Шоебаума хранятся материалы, компрометирующие вышеупомянутого судью Свэнка.
– Судьи, конечно, хотели бы казаться поборниками справедливости, но жить они должны, как прагматики.
– При случае я обязательно использую эту фразу.
– Вторая запись, также почерком Хайбека, еще более любопытна. Слушай: «Шоебаум признает, что общая сумма полученных им взяток составляет восемьсот тысяч долларов. Естественно, неуказанных в налоговой декларации. Ориентировочный гонорар по этому процессу – пятьсот тысяч долларов». Обе записи я обнаружил на первых страницах досье. Затем идут материалы самого дела, копии петиции, поданных Хайбеком, ответы суда.
– И он намеревался оттягивать слушания, пока дело не попадет к судье Свэнку?
– А уж там-то он без особых хлопот добился бы нужного приговора.
– Сенатор же в настоящее время отдыхает на Гавайях.
– Да. Бедняга думает, что он выйдет из этой передряги свободным и богатым.
– Наполовину он прав.
– Мне представляется, что Шоебаум не из тех, кто хотел бы проветрить мозги Хайбеку.
– Согласен с тобой.
– Другие клиенты, чьи интересы защищает в суде Хайбек, а их больше двадцати, для нас не представляют ни малейшего интереса. Дела эти ведет мелкая сошка, такие же чернорабочие, как и я. Воровство, непреднамеренные убийства, незаконное получение страховки, десять похищений детей родителями, когда после развода проигравшая сторона выкрадывает собственного ребенка.
– Так много?
– Это процветающий бизнес. Если я надумаю уйти из «Хайбек, Харрисон и Хаулер», то займусь именно этим. Чувствую, что смогу принести там больше пользы.
– Тебе виднее, я не специалист в подобных вопросах.
– Плюс весьма забавное дело молочника.
– Я когда-то знал одного хитроумного молочника.
– Этот не менее хитроумный. Вот что он учудил. Первым делом взял для своей жены норковое манто. Напрокат. В кредит.
– Любящий муж.
– Затем привел закутанную в норковое манто жену в автомобильный салон, торгующий «роллс-ройсами» и арендовал один из них на месяц. В кредит.
– И ценитель хороших машин.
– Усадил жену в манто в «роллс-ройс», поехал в Палм-Бич и снял маленький особняк.
– Красиво жить не запретишь. В том числе и молочникам.
– Имея в своем распоряжении жену в манто, «роллс-ройс» и особняк, он пошел в местный банк и получил ссуду в полмиллиона долларов. Наличными.
– Однако.
– И бросил свою работу.
– Действительно, чего работать, если на хлеб и так хватает. Да и на молочко остается.
– Он вернул автомобиль и манто, отказался от аренды особняка. И укатил в Небраску.
– На полмиллиона долларов в Небраске можно купить много коров.
– Даже банк особо не суетился, поскольку в первые три года молочник исправно выплачивал проценты из полученных пятисот тысяч долларов.
– Дальше можешь не говорить. Его обвинили в том, что он слишком хорошо усвоил американские традиции.
– Но деньги кончились, и банк решил посчитаться с ушедшим на покой молочником.
– А почему Хайбек взялся за это дело? Едва ли молочник мог заплатить ему.
– Хайбек взялся. И как только банк услышал об этом, его правление задрожало мелкой дрожью. Фирма «Хайбек, Харрисон и Хаулер» купила несколько акций банка и пригрозила последнему полным разоблачением. Обвинения в некомпетентном управлении и неразборчивости при выдаче кредитов вполне могли привести к аннулированию банковской лицензии. В конце концов, Флетч, банк выдал кредит в полмиллиона долларов молочнику!
– О-го-го. Значит, банк проглотил потерю пятисот тысяч долларов за вычетом уплаченных молочником процентов?
– Это еще не все. Два совладельца банка, они же члены правления, выкупили у фирмы «Хайбек, Харрисон и Хаулер» принадлежащие ей акции банка по цене, существенно превосходящей их рыночную стоимость.
– Да, в юриспруденции мне еще есть чему доучиться. Скажи, Олстон, это называется «решить вопрос во внесудебном порядке»?
– Это называется держать банк за яйца и подергивать за них.
– Я-то думал, это шантаж. Правда, я не слушал лекции на юридическом факультете.
– На юридическом факультете тебе подтвердили бы, что это шантаж.
– На сей момент мне известно, что «Хайбек, Харрисон и Хаулер», будучи юридической фирмой, ведет активную деятельность в таких сферах, как кражи со взломом, шантаж, манипулирование судьями... чем еще вы зарабатываете на жизнь?
– Лучше не спрашивай.
– Ты уверен, что остальные юридические фирмы хоть чем-то отличаются от «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
– Абсолютно не уверен.
– А что молочник?
– Переехал в Нью-Йорк, где стал...
– Молочником!
– Нет. Психоаналитиком. За три года в Небраске он получил диплом, дающий ему право вникать в проблемы других людей и брать за это деньги.
– Держу пари, он нашел работу по призванию.
– Согласен с тобой.
– Шагнул вверх по социальной лестнице, Олстон.
– Да, американская мечта, ставшая явью.
– И все благодаря удачному использованию кредита.
– А иначе зачем его брать.
– Наверное, и банку пришлось ужесточить кредитную политику. Так что эта история всем пошла на пользу.
– Последний из завершившихся процессов Хайбека начал слушаться около года тому назад, – сменил тему Олстон.
– Дело падшего доктора.
– Да, доктора, организовавшего из своих пациентов сеть распространителей наркотиков. Доктор и сам уже давно «сидел на игле».
– И Хайбек добился его освобождения, обвинив Бюро по борьбе с распространением наркотиков в использовании нечестных приемов для сбора доказательств.
– Именно так. Но сначала он прочитал цикл лекций, со ссылками на многочисленные источники, об абсолютной конфиденциальности отношений пациент – врач. То есть, врача нельзя осуждать на основе показаний пациентов, превращенных им в наркоманов.
– Скажи мне, Олстон, и какую плату получила юридическая фирма «Хайбек, Харрисон и Хаулер» за участие в этом процессе?
– Власти так и не смогли найти партию героина стоимостью в миллион долларов.
– Святой Боже! Кражи, шантаж, торговля наркотиками... Почему никто не подаст в суд на твою фирму?
– Кто посмеет? Я вот сейчас говорю с тобой, а у самого поджилки трясутся.
– Я это понимаю, Олстон.
– Возможно, твоя догадка относительно давнишнего клиента Хайбека верна. Один как раз вышел на свободу в прошлый вторник. Малоприятный тип. Отсидел одиннадцать лет. И я ума не приложу, почему Хайбек вообще взялся за это дело?
– Никаких записей?
– Все материалы, за исключением микрофильма с приговором суда, находятся в архиве в Неваде. Мне до них не добраться.
– Должно быть, на то есть причина.
– Растлитель детей. Отпетый подонок. У него были две дрессированные немецкие овчарки. Он приходил на детскую площадку или школьный двор и привлекал маленьких детей собаками. Собаки уводили детей в какой-нибудь укромный уголок, а там этот сукин сын делал с ними, что хотел.