– Как мило с твоей стороны.
– Только не пиши об этом в газете.
– А почему бы Биффу не написать об этом? – улыбнулся Гомес.
– Действительно, почему? Щедрость надо поощрять. Я вот в пятницу наградил своего сына синяком под левым глазом.
– А вот и твои конкуренты, Бифф, – Гомес кивнул в сторону ворот.
Там стояли две машины из «Кроникл газетт».
– Уже в воскресенье я понял, как мне его недостает, – продолжил полицейский постарше. – Пришлось смотреть футбол, сидя на стуле. А я потянул спину, ворочая этот чертов диван.
Молодой полицейский дернул Биффа за рукав, указал на Флетча.
– Он с тобой?
Бифф пренебрежительно глянул на Флетча: криминальные репортеры не якшаются с мелкой сошкой.
– Нет.
– Он работает в «Ньюс трибюн»?
– Не знаю, – сказал Бифф громко. – Может, я его и видел. Кто-то же чистит у нас корзинки для мусора.
– Не знал, что в «Ньюс трибюн» есть корзинки для мусора, – вставил Гомес. – Я думал, отсюда его вывозят грузовиками.
У ворот охранник всячески препятствовал прибытию репортера и фотографа «Кроникл газетт» на место преступления.
– Ты еще не попил кофе? – спросил Бифф Гомеса.
– Только две чашки.
– А ведешь себя так, словно не пил ни одной.
– За завтраком приходится пить растворимый.
– Где-то я его видел, – гнул свое молодой полицейский. – Совсем недавно. Может, фотоснимок.
Бифф вновь удостоил Флетча взглядом,
– На страничке юмора.
Обе машины «Кроникл газетт» прорвались на автостоянку. Без мигающих «маячков» на крыше или потрескивающих раций.
– Только ничего не трогайте, – предупредил их молодой полицейский.
– Заткнись, – ответствовал репортер «Кроникл газетт», заглядывая в салон «кадиллака». Фотограф уже снимал, следя за тем, чтобы спина, руки или голова репортера не угодили в кадр.
– Кто он? – спросил репортер.
– Личность еще не установлена, – ответил Бифф.
– Сотрудник «Ньюс трибюн»?
– Возможно, – кивнул Бифф. – У нас полредакции ездят на «кадиллаках». Свой я сегодня отдал сыну. Ему надо что-то отвезти в школу.
– Охранник должен знать, кто это, – заметил репортер. – Он, наверное, назвался, когда въезжал на автостоянку.
– Вот и спроси его, – посоветовал Бифф.
– Ты об этом пишешь, Бифф? – спросил репортер.
– Произошло это на его территории, – заметил Гомес.
– Конечно, конечно, – покивал репортер. – Пожалуй, из этого можно кой-чего выжать. «Убийство на автостоянке газеты для семейного чтения». Неплохой, по-моему, заголовок.
– Это Хайбек, – прояснил ситуацию фотограф. – Дональд Хайбек, адвокат. Богач. Живет в Хейтс.
– Да, – репортер вновь глянул на покойника. – А что он тут делает?
– Естественный вопрос, – пробормотал Бифф.
– Однако личность убитого еще не установлена, – вставил Гомес.
– Давно ты работаешь на «Ньюс трибюн», Гомес? – спросил репортер.
– Ничего нельзя сказать наверняка до прибытия экспертов, – твердо заявил Гомес.
– Как будто ты не эксперт. – Репортер прошел к своей машине и заговорил по радиотелефону.
– А вот и они. – Гомес взглянул на ворота, к которым подъехал микроавтобус. – Не выпить ли нам кофе, Бифф?
Бифф с сомнением посмотрел на здание редакции.
– Кофе тут неважнецкий.
– Я попрошу Марию сварить нам что-нибудь особенное.
– О, да. Я и забыл, что жена твоего брата работает в нашем кафетерии.
– Так я тебе и поверил. Ты сам устроил ее туда.
Флетч попятился от «кадиллака», чтобы не мешать экспертам.
– Ты здесь работаешь? – спросил его молодой полицейский.
– Нет, – покачал головой Флетч. – Я посыльный. Привез мистеру Уилсону его верхнюю челюсть.
Молодой полицейский подался вперед.
– Верхнюю челюсть?
– Вчера вечером чем-то испачкал ее. В лаборатории эту гадость отдирали от зубов почти час.
– Однако.
Полицейский постарше смотрел сквозь ветровое стекло на Дональда Эдвина Хайбека.
– Готов поспорить на мой старый диван, что мне он дороже, чем этому парию пять миллионов долларов.
ГЛАВА 4
– Информационная служба «Ньюс трибюн». Пожалуйста, назовите ваш регистрационный номер и фамилию.
– Семнадцать девяносто дробь девять, – сказал Флетч в радиотелефон. Он мчался в Хейтс. – Флетчер.
– Вы мне раньше не звонили.
– Редко покидал здание редакции.
– У меня для вас несколько сообщений.
– Мне нужен адрес мистера и миссис Дональда Эдвина Хайбека. Они живут в Хейтс.
– Двенадцать триста тридцать девять, Полмайр-драйв.
– Где это?
– Узенькая улочка в северо-западу от бульвара Вашингтона. Таких улочек там много. Вам лучше всего остановиться на пересечении бульвара с Двадцать третьей улицей и спросить, куда ехать. Все равно вам поворачивать на Двадцать третью.
– Спасибо.
– Теперь насчет сообщений. Звонила Барбара Ролтон. Хочет, чтобы вы пригласили ее на ленч. Ей нужно кое-что с вами обсудить.
– Наверное, придется решать, сколько у нас будет детей.
– Поверьте моему опыту, сначала покушайте, а уж потом переходите к этому сложному вопросу.
– Благодарю за ценный совет.
– Вы и представить себе не можете, как много денег уходит на кормление ребенка в первые два месяца его жизни.
– По-моему, сущие гроши. Что он может съесть. Немного орехового масла да пару стаканов апельсинового сока.
– Ха.
– Не понял.
– Ха.
– Сколько стоит ореховое масло?
Наклейка на заднем бампере идущей впереди машины гласила: «НАГЛОСТЬ ОТКРЫВАЕТ ВСЕ ДВЕРИ».
– Еще одно послание вам, Флетчер. От Энн Макгаррахэн, редактора светской хроники. Она просит, чтобы вы прибыли к ней, как только дадите о себе знать. Ваше прежнее задание отменено.
– Неужели?
– Так что вам и не нужен этот адрес в Хейтс.
– Еще один вопрос. Кто такая Пилар О'Брайен?
– А почему вас это интересует?
– Разве это ответ?
– И все-таки, почему вас это интересует?
– Случайно услышал о ней. Она работает в «Ньюс трибюн»?
Ответ последовал после короткой паузы.
– Вы с ней говорите.
– Правда? Так это вы обнаружили Хайбека этим утром?
– Кого?
– Убитого на автостоянке.
– Это его фамилия? Я подумала, что вы спросили адрес...
– Забудьте об этом, ладно?
– Как я могу? Если репортер, о котором я слышу впервые, спрашивает адрес...
– Пожалуйста, забудьте об этом. Я у вас ничего не спрашивал.
– Миссис Энн Макгаррахэн...
– Я ей позвоню. Расскажите мне, что вы увидели на автостоянке.
– Мне не разрешено говорить с репортерами до того, как меня допросит полиция. А потом я смогу сказать лишь то, что говорила им.
– Вы, я вижу, знаете наши правила.
– Так распорядился мистер Старбак.
– Когда вы подошли к машине, дверца была открыта или закрыта?
– Ответить я не могу.
– Это важно.
– Возможно, поэтому я и не могу ответить.
– Вы видели пистолет?
– Как ваша фамилия... Флетчер. Могу я сказать миссис Макгаррахэн, что вы возвращаетесь в редакцию?
– Конечно. Так ей и скажите.
– Не могли бы вы подсказать мне, как проехать на Полмайр-драйв?
Взгляд мужчины, стоявшего за прилавком винного магазина на углу бульвара Вашингтона и Двадцать третьей улицы, переместился с Флетча на «датсан 300 ZX», оставленный им у тротуара с работающим двигателем, затем вновь вернулся к хозяину автомобиля. Глушитель «датсана» прогорел, а потому двигатель громко урчал и на холостых оборотах.
– Я ищу дом двенадцать триста тридцать девять по Полмайр-драйв, если таковая существует.
Глядя Флетчу в глаза, мужчина за прилавком начал насвистывать мелодию «Марша полковника Боуджи».
– Мне поворачивать на Двадцать третью улицу?
Мужчина вытащил из-под прилавка пистолет сорок пятого калибра. Наставил его на Флетча.