— Хорошо подумали? — улыбнулся Краснов.
— Вполне, — кивнула Марина. — Деятельность вроде вашей придает жизни перец и смысл. Как раз то, чего мне отчаянно не хватало последнее время. В общем, сейчас или никогда, так, кажется, говорят?
Из-за поворота вынырнул Первухин, заметно усталый и какой-то осунувшийся. Увидев Ярослава и Марину, он натянуто улыбнулся:
— Виват защитникам кетамина!
— Что с вами, Костя? — озаботился Краснов. — Что, проблемы какие-то с допросом?
— Нет, никаких проблем, — открестился Первухин. — Наш дядя Степа вовсю дает показания, в деталях описывает, как убил Полину… Вместе с сегодняшним покушением на убийство пожизненное вырисовывается. Он и не парится особенно, на зоне ему привычно, видите ли — чалился уже два раза, один раз за кражу, другой за незаконное хранение оружия.
— За что убил-то? — поинтересовалась Марина. Первухин замялся, и Ярослав верно истолковал его заминку:
— Марина теперь свой, ей можно. С сегодняшнего дня зачислена в штат консультантов отдела «Т.О.Р.» Следственного Комитета.
— Ну, поздравляю, — изобразил вялые аплодисменты Первухин. — А причины убийства мерзки и банальны. Виды он на племянницу имел недвусмысленные, особенно под алкоголем. В тот день алкоголя было, как назло, предостаточно. План у него созрел такой: вывести из дома, придушить до отключки и попользоваться. Первое удалось, второе не очень: Полина с дядей из дома вышла, но, когда тот напал, отчаянно сопротивлялась, и вместо предполагаемой потери сознания он ее задушил насмерть. Тут же протрезвел, но деваться было уже некуда, и он решил инсценировать самоубийство. Даже ногти ей почистил, говорит, которыми она ему все руки расцарапала. Мразь.
— Я думаю, сидеться ему будет не так комфортно, как в прошлые разы, — мрачно посулил Краснов. — За решеткой таких товарищей, насильников несовершеннолетних, любят. Почти всегда против их желания, но любят.
Первухин только фыркнул. Краснов хотел было его еще расспросить о деталях, но в кармане завибрировал телефон, и следователь, сделав ручкой Марине, двинулся по своим делам.
Звонил Горячев.
— Здравствуйте, Николай Васильевич! — приветствовал его Ярослав, нажав кнопку «Ответить». — Как там ваш «ковер»?
Первое, что сделал Валуйский, убедившись, что его ненаглядная Лена жива и здорова — сообщил Горячеву, что убийцу они взяли. Дело было за полчаса до полудня, и эти сведения пришлись невероятно ко времени и месту. Горячев ведь пошел отчитываться один, без Игоря, нарушая тем самым прямой приказ непосредственного начальства, и должен был иметь для этого весомые причины. Раскрытие «глухаря» в двухдневный срок, да еще учитывая сопутствующие обстоятельства вроде журналистской шумихи, подходило для этого просто идеально.
— Приветствую, — отозвался Горячев. — «Ковер» хорошо, нас хвалят. Обещают наград, премий и дотаций. Всё, как и предполагалось: если раскроем дело — мы на коне. Слава богу, сработали хорошо. А у вас там как дела?
— «Веселится и ликует весь народ», — сообщил Краснов. — В штате экстрасенсов пополнение на две единицы, заказывайте удостоверения.
— Аж на две? — поразился Горячев. — Лихо. Хорошо, когда вас ждать?
— Мы выезжаем буквально через полчаса.
…Но через полчаса они не выехали. Сначала долго прощались с окончательно разболевшимся Первухиным, потом трепались с Максом, как раз закончившим давать показания — впервые как свидетель, а не как подозреваемый — потом подвозили Марину, которой надо было собирать вещи. В общем, уехать из Градовска получилось лишь к вечеру…
…Микроавтобус Валуйского высадил его отчего-то в Кузьминках. Игорь позвенел ключами, заглушил мотор и вышел из машины.
— Что, теперь я к тебе в гости иду? — спросил Краснов. После всего пережитого они с Игорем как-то незаметно перешли на «ты». — У Горячева был, в офисе был…
— Нет, зачем, — снисходительно усмехнулся Валуйский. — Пойдем, покажу кое-что.
Он нажал кнопку, и перед ними распахнул сияющее нутро современный лифт, сплошь состоящий из полированного металла.
— Кстати, слышал — нас же переименовывать собрались? — сообщил Валуйский, пока лифт лениво полз вверх, словно широко известная улитка по склону Фудзи.
— Не слышал, — удивился Краснов. — С чего бы это?
— Название «Тестирование Особых Разработок» перестало нравиться нашему Михал Семенычу, — пояснил Игорь. — И его можно понять: какое тестирование, у нас тут оперативная работа вовсю. Но самое смешное, что в отчете мы уже фигурируем как «Отдел Т.О.Р.», поэтому ребрендинг возможен только в пределах аббревиатуры. Семеныч говорит, идея фикс у него теперь: как бы этот Т.О.Р. обыграть.