Но жизнь полна неожиданностей.
Вдалеке послышался ровный гул большой группы самолётов, и в районе областного центра начали рваться тяжёлые бомбы. В глубокий тыл врага шли советские бомбардировщики. Рёв моторов приближался, самолёты большой тёмной тучей подплывали к городу. Шварц торопливо вышел из кабинета, за ним гуськом поспешили офицеры-топографы. Комендант был лаконичен и строг:
— В убежище!
Немцев как ветром сдуло. Наташа осталась в приёмной одна. И вдруг на общем фоне шума самолётов она стала различать тонкий, резкий звук, напоминающий назойливый комариный писк. Он быстро нарастал, превращаясь в высокий металлический свист, который давил на барабанные перепонки, казалось, проникал в мозг, становясь всё сильнее и сильнее… Земля вздохнула глубоко, натужно от взрывов тонных бомб.
Советские бомбардировщики бомбили город.
Наташа бросилась в коридор, но тут же, преодолевая страх, вернулась и открыла дверь в кабинет коменданта. Где-то близко, на соседней улице разорвалась бомба. С шумом и звоном посыпались на пол стёкла, запахло удушливой гарью. Наташа быстрым взглядом окинула стол. Он был пуст. Шварц успел спрятать инструкцию в сейф. Наташа метнулась к сейфу, он был заперт. От наружной дверцы сейфа у неё был ключ, предусмотрительно изготовленный со слепков, сделанных Наташей по указанию Ивана Фёдоровича. Но Наташа знала, что у сейфа есть ещё внутреннее отделение с самостоятельным замком.
Она торопливо вставила ключ в отверстие замка, повернула и сильно дёрнула дверцу на себя.
Сейф не открывался.
Кровь прилила к затылку, ударила в виски. Почему не отворялась дверца? Наташа обеими руками вцепилась в блестящую рукоятку и, напрягаясь всем телом, опять потянула дверцу на себя, но она не сдвинулась с места.
А двор тем временем ожил, послышались громкие, тревожные голоса.
Самолёты, сбросив на город несколько бомб, ушли дальше, на запад.
Возбуждённые пережитой бомбёжкой, без умолку болтая, возвращались из бомбоубежища офицеры.
Наташа замерла. Теперь всё решали секунды. Мелькнула спасительная мысль: вытащить из гнезда ключ — и в приёмную! И вдруг её точно осенило. Она вспомнила секрет этого сейфа. Как она могла забыть об этом! Вот уж сотню раз прав полковник Снегирёв — никогда не нужно горячиться!
И опять ухватившись обеими руками за рукоятку, она легко и мягко повернула её вправо, раздался металлический щелчок, затем что-то мелодично звякнуло, и дверца отворилась.
Инструкция лежала на полке поверх других документов.
В коридоре дробно застучали сапогами… На какую-то долю секунды Наташа растерялась. Что делать? Прочитать? Нет времени! Быстро пробежала глазами по заголовку, увидела: «Совершенно секретно», а ниже: «Инструкция но операции «Крот»… Сомнений не было, это тот документ, который интересует советское командование. И вдруг Наташа почувствовала каменное спокойствие. Выхода нет, документ придётся похитить. Она аккуратно свернула тонкий лист и спрятала на груди. Затем закрыла дверцу сейфа, повернула ключ и рукоятку, спрятала ключ в сумочку и выпорхнула в приёмную.
Через секунду появился восторженный Ганс. Вид у него был ослепительный, бравый и бесстрашный.
— Наташа, почему у вас такой перепуганный вид?
— Это ужасно! Бомбы, взрывы! Я сама не своя. Было так страшно! Я до сих пор дрожу! Посмотрите, — она показала на окна, — ни одного стёклышка! Такой кошмар!
— Чепуха! Всё это мелочи жизни, — бодро сказал Ганс, — мы и не такое видали!
Наташа восхищённо смотрела на смелого майора. А он вызвал по телефону солдат для наведения порядка в кабинете, а затем многозначительно посмотрел на Наташу и, любезно улыбаясь, но тоном, которому противопоказаны возражения, изрёк:
— Наташа, сделайте меня счастливым: подарите мне сегодня ваш вечер.
— Если это в моих силах, — сказала она и сама удивилась беспечно-игривому тону, с которым произнесла эти слова.
— О, да!
— Я согласна.
— Благодарю вас!
— Мне только нужно несколько минут, забежать домой, переодеться.
— Нет, нет, — замахал руками Ганс? — в этом нет необходимости. Вы прекрасны в этом платье! Оно по-будничному подчёркивает не только вашу чудесную фигуру, но целомудренность и скромность.
Ганс громко захохотал.