Боль... меня уже нет, я умираю, растворяясь в ней. Остается только боль, она заполняет все мое естество... Даже у богов есть свой край...
Удар, свет бьет мне по глазам. Вокруг бегают люди. Люди?! Я провалился в Мидгард?! Проклятье... Как же я хочу убить их всех, раздавить каждую косточку в их телах... Проклятые стрелы... они лишили меня силы и продолжают медленно разрывать мое тело. Я не могу даже пошевелиться.
- Эй, у него еще и рот зашит!
- Опять чертовы сатанисты объявились! Три года не было же!
- Хватит болтать, грузите его! Везем во Второй госпиталь скорой помощи, один хрен этот полутруп никто больше не примет!
Меня куда-то везут. Я не могу дышать – кровь из порванного рта заливает лицо... Боль... я полностью состою из боли, и это невыносимо... Один, лучше бы ты убил меня сразу, а не сажал в клетку, давая надежду сбежать...
Белые стены, опять люди вокруг... проклятые существа...
- В операционную его!
- Но, мэм...
- Я сказала – БЕГОМ!!!
Перед глазами мелькают пятна, бегают люди... исчезните наконец, дайте мне умереть без вашего мерзкого присутствия!
- Держись, парень. Держись. Больно сейчас не будет. Мы тебя вытащим. Держись, ты сильный, ты сможешь...
Голос женщины доносится до меня глухо. Боль действительно уходит... значит, наконец-то, все. Я мертв. Бог умер.
====== 4. Почти сон в почти летнюю ночь ======
- Доктор Ларсен, мне сделать перевязку пациенту Снейку или вы сами?
- Спасибо, Джен, я сама. Скажите, чтобы его привезли в перевязочную.
Сэм, редиска с ушками, уболтал меня подменить его сегодня и сбежал на мальчишник. Нет, ну точно редиска. Вредный овощ! Так бы перевязала свое задание и смылась бы кататься, ан нет – изволь, Ларсен, всю ночь сидеть.
- Джен, если нетрудно, занесешь его контрольные снимки мне в ординаторскую?
- Они уже у вас на столе, мэм.
Ладно, посмотрим, как мы тебя собрали, дорогуша… Включаю негатоскоп* и по очереди втыкаю снимки. А неплохо! Совсем неплохо, даже замечательно! И железа никакого не надо, мяско зарастет и в корсет – косточки сращивать. За это надо выпить.
За неимением ничего лучшего наливаю кофе и улыбаюсь своему мутному отражению на снимках. Вот оно, счастье – знать, что ты все сделала вовремя и правильно. Что ты смогла сделать то, чего никогда раньше не делала. Что ты спасла человека.
- Агата, твоего пациента повезли в перевязочную. Сама собралась делать?
- Добрый вечер, профессор. Да, сама. Первая перевязка, все-таки…
- Его снимки? Дай.
Я передаю профу снимки и с замиранием сердца наблюдаю за его реакцией. Черт, волнуюсь, как первокурсница, аж руки взмокли.
- Очень хорошо! Замечательно! Девочка, ты все великолепно сделала!
Я с удивлением смотрю на лучащегося улыбкой начальника.
- Сэр, я ведь не одна была, Сэм...
- С ним поговорю завтра. Из вас выйдет толк, ребята! – проф хватает и с силой трясет меня за плечи, – Зря я на тебя накричал, извини. А теперь марш работать!
Шеф – и извиняется? Что-то новенькое! Или это политика кнута и пряника в действии? Ну, если он действительно так рад, значит, и я себя не перехвалила.
Довольная, как сытый слон, я влетела в перевязочную и наткнулась на полный презрения взгляд зеленых глаз. Нет, парень, так на своих спасителей не смотрят. А, впрочем, какая разница? У меня работа такая.
- Привет. Рада вас видеть. Сейчас поставим обезболивающее и я сделаю перевязку – нужно посмотреть швы на спине и лице... – новая вспышка злобы во взгляде. Не нравлюсь в хирургическом костюме и маске? Хе-хе… ты меня еще в операционной не видел.
Ставлю капельницу и потихоньку снимаю повязки с лица. Ну, ничего себе! На месте давешних сквозных ран наросла новая кожа и затянула отверстия. А со спиной тогда что?! И где ссадина на виске?!
Низко наклонившись к лицу парня, с квадратными глазами разглядывая необъяснимо затянувшиеся дырки, я увидела, как подергивается кожа. Господи, да она же растет, растет на глазах!
Знаете, какие ощущения, когда вас хватают за руку, нажатием чуть не ломая кости? Так вот – это больно! Очень больно! Мое левое запястье и кисть, держащая тампон с антисептиком над щекой парня, оказалась в тисках его руки. Я попыталась вскрикнуть, но получился только невнятный «Мияк!». Губы парня раскрылись, из них вырвался свистящий шепот, мигом восстановивший перед глазами сегодняшний сон:
- Я велел принести мне стрелы. Ты не выполнила приказ, женщина. Иди и принеси их мне! Мне нужна одежда…
- И мой мотоцикл? Руку отпусти, придурок. Только очухался и уже, смотрите, руки распускает!
Спокойно, Агата, спокойно. Этого не может быть. Ты просто уснула в ординаторской. Спокойно. Сейчас ты проснешься и пойдешь работать...
- Руку отпусти! – настойчиво требую я. – Больно!
- Как грубо, доктор. Но вы неправы. Больно – это по-другому. Например, вот так, – губы парня кривятся в мерзкой ухмылке и мое запястье пронзает дикая боль. Кажется, я слышу звук сминаемых костей. Пытаюсь закричать, позвать на помощь, но губы не двигаются. Перед глазами начинают вспыхивать круги...
Так, соберись, тряпка! Тебе это снится, и, скорее всего, на руку ты пролила кофе! Надо проснуться, надо срочно проснуться!
- Вы не проснетесь, доктор. Потому что вы не спите, – круги перед глазами исчезают, и все видимое пространство занимают полыхающие зеленым глаза. – Сейчас ты принесешь мне стрелы и одежду. И увезешь меня отсюда. Иначе я переломаю тебе все кости. По одной. Ты ведь знаешь, как это больно, доктор? Иди, я жду.
Боль медленно отступает. Как сомнамбула, я бреду по коридору.
- Агата! Что случилось?! Что у тебя с рукой?!
Я поднимаю глаза. Передо мной стоит шеф и с ужасом смотрит на мою руку. Запястье посинело и потихоньку начинает опухать.
- Все нормально, я просто неудачно отрегулировала каталку и зажала руку. Сейчас перевяжу, и все.
- Какую каталку, что ты несешь?! Немедленно на рентген! – он хватает меня за целую руку и тащит по коридору. На рентгене видно, что кости целы, но повреждения мышц и связок налицо.
- Так, я временно отстраняю тебя от работы. Страховка покроет твой больничный. Езжай домой, и чтобы три недели я тебя не видел!
- Но я на дежурстве, сэр...
- И как ты будешь работать с такой рукой? Иди домой, я сказал. Без тебя пока обойдемся. Марш! – с этими словами шеф фактически выталкивает меня из рентгенкабинета.
Иду к раздевалке. Домой... удивительно, как легко он меня отпустил. Обычно выходного не допросишься. Но как же я сейчас поеду, с такой рукой?
- Ларсен, тебе железки от подопечного нужны? Или мы их в утиль? – меня догоняет девочка из лаборатории.
- Да, давай их сюда.
- Зайди да забери. Лежат на втором столе справа.
Еще медленнее бреду в лабораторию. В голове туман. Я механически забираю материал со стола.
Не помню, как добралась до раздевалки. Все происходит, как будто не со мной. Переодеваюсь. Сгребаю в кучу джинсы и футболку Сэма, валяющиеся в углу общего шкафа. Надеюсь, налезет...
Бреду в перевязочную. В коридоре никого нет. Странно...
- Вот вещи и железки, забирайте, – пытаюсь уйти, но тело не слушается.
- Я не отпускал вас, доктор. Вы же, кажется, ушли на больничный? Я ухожу с вами.
Улица. Мотоцикл. Мой мотоцикл. Парень берет второй шлем и с удовольствием разглядывает.
- А ты знаешь, что следует выбирать. Похвально. Сейчас ты отвезешь меня домой.
- Куда вас отвезти? Где вы живете?
- К себе домой, идиотка! – запястье начинает снова пульсировать болью, она растекается до локтя, как расплавленный свинец.
- Я не смогу одной рукой вести мотоцикл! Ты сломал мне запястье!
- Врешь. Я просто показал тебе, как бывает больно. Делай, что приказано. Давай!
Я достаю ключи и завожу мотоцикл. Положив руки на руль, чувствую, что могу нормально шевелить пальцами. Боль отступает куда-то в подсознание. Парень садится сзади, обхватывает меня руками, и я трогаюсь с места.