А позже лежали рядышком в моей комнате, глядя в потолок.
— Интересно, кто спал здесь раньше? — пробормотала я. — Здание построено лет шестьдесят назад. Так что как минимум шестьдесят человек лежали на этом самом месте и пялились в потолок.
Я немного откатилась и залезла под одеяло. Люк залез следом. Я потянулась и выключила лампу, гадая, как он это воспримет.
Он поднял руку:
— Заползай.
Мы не обсуждали, когда займемся сексом. Люк спал в моей постели последние несколько ночей, и мы делали всякое, но до конца не дошли. Однако сегодня все было иначе.
Мы просто лежали, болтая обо всем подряд, пока оба не уснули. Проснувшись, я поняла, что откатилась к краю. Снаружи было еще темно, и окна запотели. Люк забросил на меня руку и потянул к себе. Я подползла, прижалась к нему вплотную. Он чуть отстранился, открыл глаза, затем снова закрыл, и мы поцеловались. И целовались, и целовались целую вечность, и постепенно оказались без одежды.
Я поцеловала Люка в живот и засомневалась, стоит ли спускаться ниже. Минет — та еще нервотрепка, ведь тут запросто можно облажаться. Вот облажаться, когда кто-то просто засовывает в тебя своего Вилли, трудновато. Разве что возникнут проблемы на входе. Но как только врата пройдены — это уже успех. Флора делала минет парню на Майорке, и он заснул в процессе, так что она явно где-то накосячила.
Я снова поцеловала Люка в живот, а потом… ниже. Всего несколько секунд. Достаточно, чтобы смело говорить, мол, я это сделала, но недостаточно, чтобы облажаться. Если только минет длиною в несколько секунд сам по себе не считается провалом. Судя по звукам, Люку понравилось. Затем он отбросил одеяло, обдавая нас холодным воздухом, и я чуть задрожала.
— У тебя есть презерватив? — прошептала я.
И тут меня накрыло полным, безумным и беспросветным сюром происходящего: голая, я спрашиваю голого Люка Тейлора, есть ли у него презерватив. Мне пришлось физически напрячься, чтобы не засмеяться. И чтобы не схватить телефон и не написать Флоре.
Пока Люк натягивал презерватив, я старалась вежливо смотреть в потолок, а потом задумалась, не надо ли похлопать его по спине или еще что… ну, как-то поддержать контакт.
Он повернулся, поцеловал меня и немного отстранился. В кино люди справляются так легко. Будто состыковать там все как надо проще пареной репы, и даже целиться не надо. Я сунула руку между нами, помогая Люку войти…
И вот он оказался внутри меня. Действительно, приятно. Безумно приятно. И сюрреалистично. Я все же не сдержала смешок.
— Ты смеешься надо мной? — улыбнулся Люк. — Это не совсем тот момент, когда ждешь от девушки неконтролируемого веселья.
Не было никакой неловкости. Не скажу, что потеряла разум и воспарила, нет. Я все еще переживала, как выгляжу, и не надо ли изобразить что-то из репертуара порнозвезд, хотя понятия не имела, как это сделать. Но это было самое близкое к моим представлениям об отличном сексе.
После очень хотелось писать, но казалось, что туалет так далеко…
— Эм, Фиби. — Люк резко сел.
Я слишком устала, так что даже глаза не открыла.
— М-м-м-м?
Он помолчал.
— А где презерватив?
Глава 17
— Срань! Черт! Нет! Как?!
Фиби скакала по кругу, натягивая пижаму и шипя разномастные ругательства.
Я потер глаза, силясь сосредоточиться. Но происходящее казалось слишком сложным для осознания в три часа ночи. Впрочем, справедливости ради, в любое другое время, наверное, тоже. Живот свело от холодного липкого чувства, что случилось что-то очень, очень плохое.
— Черт… Фиби… Мне так жаль. Что мы можем сделать? Чем это грозит?
— Не знаю, Люк, — огрызнулась она. — Как ни странно, со мной это впервые. Я обычно не шатаюсь по округе с застрявшими во мне презервативами!
— Ладно. Ну… уверен, мы разберемся.
Фиби дернула за ручку двери.
Да, отлично. Ты прям обнадежил. Я в туалет.
Затем убедилась, что коридор пуст, и вышла.
Я слышал, как ее ноги в носках быстро стучат по полу.
Натянув боксеры, я выскочил следом и постучал в дверь уборной:
— Фиби? Ты в порядке?
— Не совсем, — прошипели с той стороны.
Она тяжело дышала.
— Что… что мне делать?
— Можешь привести Фрэнки и Негин?
— Эм… ладно. А они не спят?
— Я не знаю! Просто приведи их!
Я подошел к комнате Негин и замер. Телефон показывал семь минут четвертого ночи.
Я тихонько постучал и услышал бормотание — что-то похожее на «не умерла». Решил было, что Негин говорит во сне, но потом Фрэнки добавила куда громче: