— Как думаете, что дальше? — нервно спросил Уикс. — Мы серьезно вляпались?
Уилл скучающе вздохнул:
— Во что вляпались? Это был просто стеб. Мы ж не голыми их фотографировали.
— Но девчонка… Бекки, бросила универ, — тихо произнес один из второкурсников. — Это ведь… довольно серьезно.
Демперс зашнуровал бутсы и зыркнул на Джорди Эла:
— Если бы ты не завалил эту Бекки…
— Я вообще не понимаю, на кой она тебе сдалась, — пробормотал Уилл. — Страшилище.
— Ага, но почему, по-вашему, это называется Стеной позора? — попытался поднять всем настроение Джорди Эл, но безуспешно.
Уилл глянул на часы:
— По фигу. Нам пора.
Мы вышли на поле. Команда Манчестера уже ждала, и я с ужасом понял, что зрителей сегодня как никогда много. И не то что бы они были настроены особо благосклонно. Ни приветствий, ни аплодисментов, лишь тут и там нервное шушуканье. Вдруг показалось, что народ пришел посмотреть не только и не столько на игру.
Раздался свисток, и матч начался. Я пытался сосредоточиться на игре, но постоянно отвлекался на волнение в толпе — какое-то движение, которое прекращалось, стоило глянуть в ту сторону.
И когда я передал мяч Уиллу и он помчался к воротам, волнение зрителей переросло в нечто большее.
На поле с криком и визгом высыпало девчонок тридцать. Сначала показалось, что на всех яркие клоунские костюмы или типа того, но затем я разглядел пижамы. На всех были пижамы.
Наша команда, как и манчестерцы, просто замерла, пока девушки в пижамах носились по траве вокруг нас. Я заметил Фиби, Фрэнки, Негин, Мэри и еще пару знакомых с концерта лиц. Толпа безумствовала еще сильнее, чем девчонки на поле: все смеялись, хлопали, кричали и улюлюкали. А я стоял, будто вросший в землю, абсолютно не понимая, что происходит.
Все закончилось так же внезапно, как началось. Девчонки одновременно повалились на грязную траву и остались лежать совершенно неподвижно, будто куча странно разодетых трупов.
Команда Манчестера и судья выглядели еще более ошарашенными, чем мы. Блокировавший меня игрок наклонился и прошептал:
— Мужик, у вас тут всегда так?
Уилл, прежде как все стоявший столбом, наконец отмер и пошагал к Мэри и Фрэнки, что лежали прямо перед ним.
— Эй! — Толпа бушевала так громко, что ему пришлось кричать. — Какого хрена?
— А что не так? — отозвалась Фрэнки. — Я думала, вам нравится смотреть на спящих девушек.
Мэри вдруг села и оглядела меня и остальных ребят из команды:
— Ну давайте же! Что это с вами? Доставайте свои гребаные телефоны!
Уилл вздохнул и склонился к ней, уперев руки в колени, будто разговаривал с непослушным ребенком:
— Ага, круто вы высказались. А теперь свалили на хрен, пожалуйста. У нас тут матч.
Я отыскал среди этого безумия Фиби. Она лежала в центральном круге в синей пижаме с китами, но я не видел ее лица. Как и все, она наблюдала за Мэри и Уиллом.
Он распрямился:
— Да что вы за отстой. — Затем толкнул ко мне мяч и кивнул: — Тейлор. Продолжаем.
Я посмотрел на него. Перевел взгляд на толпу и не увидел ни одного лица — лишь море направленных на меня телефонов. Я снова вспомнил о Бекки и вдруг подумал, что, будь это дрянной американский фильм, я бы, наверное, поднял мяч, подошел к Уиллу и дал бы ему в рожу.
Но это был не фильм, и ничего такого я не сделал. Лишь легонько пнул мяч обратно и пошел прочь.
— Куда намылился, Тейлор? — завопил Уилл. — Я сказал, продолжаем!
Я обернулся:
— Можешь продолжать. А с меня хватит.
Он почему-то улыбнулся и кивнул:
— Да, так и знал, что это был ты, Тейлор. Ведь ты?
Ответить я не успел. Уиллу что-то крикнула Фрэнки — я не расслышал из-за ветра и воплей толпы, — он глянул вниз, и лицо его исказилось презрением.
А потом он резко пнул по мячу.
На долю секунды толпа затихла. Будто из всех разом выкачали воздух. Слышался лишь глухой удар мяча о грудь Фрэнки, а следом ее задушенный полувздох-полувскрик.
Я не думал — просто отреагировал: ринулся к Уиллу, понятия не имея, что сделаю, когда добегу. Краем глаза я заметил, что Трев тоже сорвался с места и уже обгонял меня.