Пробравшись через орду крепких ребят в форме, девушка недоуменно уставилась на пустую полянку, огражденную уже красной лентой, за которую было позволено заходить лишь криминалистам.
И вновь ничего, решительно ничего!
Жухлая трава, наполовину сбросившие листву деревья, выцарапанные на лавочке чьи-то имена и парочка гадостей.Распалившийся интерес вновь сменился раздражением. И ради чего её выдернули из кровати? Что за шутки такие?
Агент обернулась к толпе офицеров, её сведённые к переносице брови отражались на их лицах опаской, а испытывающий взгляд изумрудных глаз и вовсе казалось вызывал панику.
-Что здесь происходит?! – голос жёсткий, тон решительный. Селена теряла терпение, жгучий и бойкий нрав под действием гнетущего недосыпа стали выползать из-под маски непроницаемости.
Офицеры вновь молча кивнули головой в сторону несчастной яблони, растущей у лавочки.
Твёрдый взгляд вновь встретился с бездушным стволом хлипкого дерева.
- Да в чём дело!? Вы котёнка с дерева достать не можете, или …
Последующие слова застряли где-то в горле, как только взор поднялся к ажурной листве. Прошло несколько секунд, а быть может даже минут, прежде чем к бойкой начальнице вернулся дар речи и смирение с тем, что собственные глаза не обманывают.
Верила ли Селена в паранормальное? Боги правый, будь она обычной горожанкой – конечно нет! Ну что за чушь?
Но только вот она не обычная горожанка, паранормальное для неё – не жанр в искусстве, а привычные реалии, которые девушка старательно скрывает от людей вот уже последние семь лет. Агент полиции - потомственная ведьма, но о такой интересной родословной знать кому-либо вовсе не обязательно, тем более её работодателю. Она и сама порой совсем не против о ней забыть.
Очередной порыв ветра качнул крону, шелест которой отражался в шокированном сознании шипением сотен змей, причём само нутро шептало, все они – ядовитые. Помимо шороха листвы, ветер донёс стойкий тошнотворный запах.
Селена выдохнула, закрывая глаза и массируя их подушечками подрагивающих пальцев.
Да, бояться уже давно было не в её стиле, звании да и жизненных принципах в целом. Только вот всякое убеждение падёт под рождающимся ужасом, тонким скальпелем вгрызающимся под кожу, потихоньку режущим изнутри. Каждый последующий глубокий вдох приносил не успокоение, а чёткое понимание – за такое дело орден не дадут.
Впервые бесстрашный агент насильно заставила себя обернуться.
Только сейчас, присмотревшись, взору открылись багровые, почти чёрные кровавые подтёки, стекающие по обросшему мхом стволу. Выше следы сплетались в тошнотворное кровавое месиво, тягучей слизью опутывающей кривые , неестественно продолговатые ветви , с которых свисали налитые, пыщущие красотой и душистостью яблоки.
Аромат спелых плодов опутывал, дурманил, но вызывал лишь тошноту. Она не сводила с них глаз. Опутавший сетью ужас не позволял отвернуться, тело парализовало, перестал ощущаться даже ночной осенний холод.
Идя по кровавому следу, Селена поднимала взгляд всё выше по стволу, к заляпанным кровавыми ошмётками веткам, в кроне которого скрывалось то, почему в три часа ночи она здесь.
Все ощущения мигом вернулись.
К горлу предательски подкатила тошнота, а ноги слегка задрожали, угрожая подкоситься. Она сжала ладони в кулаки в карманах своего и без того тонкого пальто, накинутого наспех. Немеющие от холода ладони немели теперь и от ужаса, но нужно было держаться. Статус не позволял дать слабину перед подчинёнными.
Среди величественной кроны можно было разглядеть изодранное в клочья, вывернутое наизнанку и выпотрошенное, некогда человеческое тело.
В тёмную ночь октября ей всё стало ясно так же, как и днём под июльским солнцем, дело по её части. Той самой, о которой не было уговорено трудовым договором, и за которую она уж точно не получит премию, да и подарок если останется жива
Подкатив к дереву машину с лестницей, люди в форме принялись извлекать останки.
Шок постепенно отпускал и Селена же уже думала над тем, что нужно будет придумать хорошее оправдание увиденному, выдумать очередную историю убийства, и посадить за это какого-нибудь негодяя. Потому что посадить настоящего убийцу – уж точно не выйдет, это было понятно сразу.
Из бурного потока бессвязных мыслей вырвал звонкий стук каблуков и знакомый голос, лишивший её сна и теперь уже спокойной жизни. Прокурор собственной персоной. Лицо его было мрачным и бледным, а в руках уже стопка каких-то бумаг, которые вызвали у девушки лишь насмешку: того кого они будут искать по базе точно не пробьёшь.