Около одного из офицеров стоял молодой человек в забавном клетчатом пиджаке и размахивал руками, в одной из которых была старенькая мыльница. Большие круглые очки и небрежная копна кудрявых тёмных волос придавали ему довольно юный вид, отчего смятение полицейского было понятно. Даже видя удостоверение из редакции с печатью было трудно поверить, что перед ним взрослый мужчина, а не школьник. Девушка в очередной раз про себя подметила, что ему с такой внешностью не с фотоаппаратом бы бегать, а по подиуму ходить. Как раз и высокий и худой, самое оно.
- Препятствие журналистской деятельности незаконно!
Бойкий юноша не унимался, тряся перед лицом громилы в форме твёрдой картонкой и висящем на шее бейджем, с гордой надписью «Репортёр». Он уже было принялся зачитывать статьи конституции, о препятствии деятельности СМИ, как эту словесную потасовку прервала Селена, отдавшая приказ пропустить борца за справедливость.
С Тео они давние и близкие друзья. Познакомились когда он проходил стажировку в их отделе. Если кратко, то следователем так и не стал, но влиятельные дружеские связи заимел.
Полицейский, не без пренебрежительного раздражения во взгляде всё же ленту приподнял. Довольно задравший нос репортёр шмыгнул за ограждение, чуть ли не вприпрыжку подбегая к подруге. На шею вешаться не стал, всё-таки оба при исполнении. Да и Селена не сторонник нежностей в рабочей обстановке, лицо всё же держать надо.
Ограничились лишь улыбкой и рукопожатием, парень принялся старательно фотографировать место преступления.
- Зря стараешься, труп увезли ещё ночью.
Тео брезгливо поморщился, плавно наводя объектив на размытые кровавые следы, мол, увезли да и бог с ним! Он вообще-то поэтому из полиции и ушёл, оказалось не переносит подобные мероприятия.
- Нужно хоть что-то для новостей, редактор мне голову оторвёт, если вернусь с пустыми руками.
- Пытаешься выслужиться?
Тео недовольно поморщился, проверяя снимки, и, наконец убедившись в их качестве, сунул камеру в чехол.В свете утренних лучей и без того бледная кожа казалось совсем прозрачной, а россыпь светлых веснушек на лице еле заметной.
Прежде имевшее спокойное выражение, сейчас его лицо скрылось под маской неприязни, а и без того выделяющиеся скулы напряглись.
- Мерьем метит на место главного редактора.
Агент понимающе кивнула, всё же позволив себе коснуться чужого плеча и успокаивающе по нему похлопать. Об их соперничестве с журналисткой ей известно было давно, оба метили на почётную должность и боролись по крайней мере не меньше года точно, всё же ожидая пока предыдущий редактор решит отправиться на пенсию. Но и тот пока не спешил, развлекая себя этим представлением.
Разговор прервал звонок из редакции, и извинившийся юноша был вынужден откланяться, обещая, что на днях обязательно заглянет в гости. Как только жёлтая машина такси скрылась за поворотом, ведьма облегчённо выдохнула.
Она не привыкла врать другу или недоговаривать, лишь за исключением своего происхождения, о котором была и сама не прочь забыть, а спроси тот о преступлении, обманывать бы пришлось. Уж слишком дорого стало доверие близкого человека.
***
В офисе никого, тихо и спокойно. Селена немедля направляется в самый дальний отдел здания – морг, где изучением останков занимается патологоанатом Аид Стюарт. Имя работника и занимаемая должность всех забавили, поражая своим совпадением и добавляя особый шарм в эту часть корпуса, сотрудники которого гордились наличием своего олимпийского бога.
- Агент Реймонд, рад видеть вас в моём аду!
Аиду же тоже нравилось поддерживать образ, хотя, весёлый нрав и дружелюбный ко всему живому и не очень настрой, плохо вязались с образом греческого бога ада.
- Доброе утро, мистер Стюарт, - приветливо кивнула девушка, входя в анатомический зал и тут же содрогаясь от собачьего холода, к которому так и не привыкла за годы работы - Как дела?
-Темновато, мрачновато, в час пик горы трупов.
Аид усмехнулся, потирая руки полотенцем. Кажется, низкая температура в помещении его помещения не смущала вовсе, ставшая давно привычным делом.
Селена взглянула на разделочный стол, с трудом сдерживая рвотные позывы. Долгая служба в полиции давала свои результаты, и обычно она была более устойчива к подобным картинам. Но жестокость этого дела повергала в тихий ужас. Тело несчастной было разодрано в клочья и лишено внутренних органов, которые снятые с веток, лежали на другом столе отдельно. Руки и ноги вывернуты в неестественные стороны.