В снежных сумерках, в ночь ледостава.
— Ночь действительно ветреная, сырая.
В эту ночь, трепеща, дотлевают поленья в печах.
Но кого же согреют поленья, в печах догорая?
Я советую вспомнить о более теплых ночах.
■— Едем?
— Едем!
Из дровяного сарая
Братья ее вынесут лодку на плечах
И опустят на Тишину.
И река Тишина у метели в плену,
И я на спутницу не взгляну,
Я только скажу ей: «Садитесь в корму!»
Она только скажет: «Я плащ возьму,
Сейчас приду...»
Плывем во тьму.
Мимо предместья Волчий хвост,
Под Деревянный мост,
Под Оловянный мост.
Под Безымянный мост...
Я гребу во тьме.
Женщина сидит в корме,
Кормовое весло у нее в руках.
Но, конечно, не правит — я правлю сам!
Тает снег у нее на щеках,
Липнет к ее волосам.
— А как широка река Тишина?
Тебе известна ее ширина?
Правый берег виден едва-едва —
Неясная цепь огней...
А мы поедем на острова.
Ты знаешь — их два на ней.
А как длинна река Тишина?
Тебе известна ее длина?
От полночных низин до полдневных высот
Семь тысяч и восемьсот
Километров — повсюду одна
Глубочайшая Тишина!
100
В снежных сумерках этих
Все глуше уключин скрип.
И замирают в сетях
Безмолвные корчи рыб.
Сходят с барж водоливы.
Едут домой лоцмана.
Незримы и молчаливы
Твои берега, Тишина.
Все медленней серые чайки
Метель отшибают крылом...
— Но погоди! Что ты скажешь хозяйке?
— Чайки метель отшибают крылом...
— Нет, погоди! Что ты скажешь хозяйке?
— Не понимаю — какой хозяйке?
Которая в корме склонилась над веслом.
— О! Я скажу: «Ты молчи, не плачь.
1 ы не имеешь на это права
В ночь, когда ветер восточный — трубач
Трубит долгий сигнал ледостава».
Слушай!
Вот мой ответ —
Реки Тишины нет.
Нарушена тишина.
Это твоя вина.
Нет!
Это счастье твое.
Сам ты нарушил ее.
Ту глубочайшую Тишину.
У которой ты был в плену.
101
НУВШИННА
Цвела кувшинка на Руси...
В пруду, где дремлют караси.
Купался ты. И вдруг она
Всплыла, как будто бы со дна.
И ты спросил ее во тьме:
— Цветок! В своем ли ты уме?
А если я тебя сорву?
— Сорви! Не бойся. Оживу!
...Кувшинкам трудно — до вершин.
Кувшинкам хочется в кувшин,
Хотя бы очень небольшой,
Но с человеческой душой.
102
ПИРЕТРУМ
Всю страсть, которая имелась,
И всех своих желаний зрелость
Он отдал вам. А где их целость?
Вы точно черная монашка.
...Так, черноморская ромашка
Качается под знойным ветром,
А получается —
Пиретрум!
103
СПОР
— Искусство — это подвиг! —
Я убеждал сестру. —
Искусство — это подвиг! —
Она в ответ:
— Умру!
— Нет, не умрешь! Ты сильной,
Сказал я. — быть должна! —
А день был душный, пыльный...
Крутые времена!
104
РАВНОПРАВЬЕ
Я знаю.
Что женщины
Тоже крылаты.
Мне ведомо это —
Ведь я не ребенок.
За матриархатом
Был век амазонок.
Кому ж равноправье свое отдала ты?
Открою глаза
И увижу я тотчас
Бесстрашных разведчиц
И яростных летчиц.
Густые леса и святые пустыни
Расскажут, какие у нас героини.
И были они и останутся явью.
А ты?
Где оно?
Где твое равноправье?
Зачем в обнаженный комочек ты сжалась,
Держась лишь за праве на слабость и жалость?
Ведь ты ж величава. Ответь не лукавя,
Кому отдала ты свое равноправье,
105
Ссылаясь на слабость и нежность здоровья?
Ведь ты же его заработала кровью.
А летчицы
В небе летают и ныне,
Актрисы
По сцене идут, как богини.
Ты знаешь про это.
Я был твой поклонник,
Я был твоего равноправья сторонник.
Я им и остался.
При чем же здесь сонник,
Свеча и обличие карточной дамы?
Ведь ты же была героинею драмы!
106
В МИРЕ СОРНЫХ ТРАВ...
За горизонтом,
В мире сорных трав,
Где блещут солонцовые плешины,
Лежат ничком старинные машины.
Старинные....
Сказавши так, я прав.
Агрикультура знает много тайн.
Таинственен и сложен чрезвычайно
И вовсе не походишь на комбайн
Ты, предок современного комбайна!