Облаков вавилонские башни.
Но летит
Из Исландии весть:
Обнажились там старые пашни.
211
Лет семьсот под корой ледяной
Прозябали те земли незримо,
Жизнь вернул им не то чтобы зной,
А сырое дыханье Гольфстрима.
И теперь
Ото льда —
Ни следа,
Вековые разбиты оковы!
Вот и вздумай сказать:
Никогда,
Никогда не бывало такого!
Нет!
Где глетчер.
Где вечный был лед,
Снова будут пахать, будут сеять
И, когда это семя взойдет.
Будут перелопачивать, веять...
И дыхание талого льда
До меня долетает с заката.
Значит,
Нет
Никаких
Никогда,
Есть когда-нибудь
Или когда-то.
Это так!
Но какое-то но
Существует и существовало...
Знаю:
Скоро случиться должно,
Что еще никогда не бывало!
212
На побережье после бури
Твоих камней я слышу хруст,
О море, море, лучший в мире
Художник-абстракционист.
И не участвую я в споре,
В дискуссии весьма пустой —
Что ты изобразило, море,
На гальке этой или той.
213
♦
Все
Обрело
Первичный вес:
Воскрес
Алмаз,
Лишась оправы,
Лекарства превратились в травы,
Бумага превратилась в лес,
Но только на единый миг.
Чтоб разуму понятно стало,
Как зрело все и возрастало,
Как
Этот самый
Мир
Возник.
214
♦
С осторожностью птицелова
Я ловлю крылатое слово,
А потом отпускаю на волю
И его покупать никого не неволю.
Да его продавать ведь никто и не волен.
Чем я очень и очень доволен!
215
ШКВАЛ
И снова
Мир
За что-то впал в немилость:
Промчался вихрь, напитан дымной пылью.
Как будто бы, поджав стальные крылья,
Какая-то промчалась эскадрилья
И, глухо взпыв, за горизонтом скрылась,
И рожь в полях коленопреклонилась,
Но распрямилась, хоть не без усилья,
И охнуло колосьев изобилье,
И равновесие
Восстановилось.
216
НОЧНЫЕ ЗВУКИ
Ночные звуки —
вороватый свист,
щелчок железа,
краткий выхлоп газа —
Вдруг перекрыло шелестенье вяза.
Мир листьев
Был огромен, густ и мглист.
Умы
Наволновались
До отказа.
И месяц в вышине обозначал
Вселенной состояние такое.
Что даже крик внезапно прозвучал
Тревожным утверждением покоя —
В полузабвенье кто-то закричал.
Пришел,
Пришел он.
Долгожданный срок.
На миг
Все успокоилось в природе,
Как будто тихий ангел на порог —
217
Как говорили некогда в народе —
Вступил...
И еле слышный ветерок
Чуть зазвенел
И замер.
Как курок.
Вот точно так же —
Как курок
На взводе!
218
СТРАУСЫ
Когда
Пахнёт
Великим хаосом,
Тут не до щебета веселого,
И кое-кто, подобно страусам,
Под крылья робко прячут головы.
И стынут
В позах неестественных,
Но все-таки и безыскусственных,
Забыв о промыслах божественных
И обещаниях торжественных,
Бесчувственны среди бесчувственных.
И смутные,
Полу бесплотные,
Покуда буря не уляжется,
Одним тогда они встревожены:
А вдруг кому-нибудь покажутся
Ножнами их подмышки потные.
Куда, как шпаги, клювы вложены.
219
ЗАВОДЫ
Похолоданье.
Вихри пыльные.
И солнце, голову склонив,
Свои лучи, уже бессильные,
Дарит пространству сжатых нив.
Вода в канавах стынет ржавая,
Вот-вот замерзнут все пруды,
Но за заставой,
Величавые,
Шумят заводы,
Как сады!
220
Что-то
Новое в мире.
Человечеству хочется песен.
Люди мыслят о лютне, о лире.
Мир без песен
Неинтересен.
Ветер,
Ветви,
Весенняя сырость,
И черны, как истлевший папирус,
Прошлогодние травы.
Человечеству хочется песен.
Люди правы.
И иду я
По этому миру.
Я хочу отыскать эту лиру,
Или — как там зовется он ныне —
Инструмент для прикосновенья
Пальцев, трепетных от вдохновенья.
Города и пустыни,
Шум, подобный прибою морскому...
Песен хочется роду людскому.
221
Вот они, эти струны,
Будто мсдны и будто чугунны,